— Подробнее, пожалуйста, о гребаном проклятье. — Кассандра не знала, как долго еще сможет вынести этих клоунов.

— Здесь я лучше передам слово Уилфреду, — улыбнулась хозяйка дома странному человечку.

Встал мужчина неопределенного возраста, высокий и худой, одетый несколько небрежно, очки носил круглые, обувь — стоптанную. Все это вместе с копной вьющихся светлых волос и наивными широко раскрытыми глазами придавало ему вид состарившегося подростка. Или так и не повзрослевшего старичка, застенчивого и доверчивого, как ребенок.

— Меня зовут Уилфред, — представился он Кассандре. — Уилфред Хоум.

Он как будто ожидал какой-то реакции от нее. Однако та ничего не понимала. Пожав плечами, Кассандра оглянулась на агента. Вот ему-то как раз имя оказалось знакомым.

— Не имеете ли вы отношение к достопочтенному Дэниелу Хоуму? — вскликнул агент, словно он был участником телевизионной викторины и в последнюю секунду вспомнил верный ответ на каверзный вопрос.

— Да, имею, — облегченно вздохнул Уилфред. — К моему глубочайшему прискорбию, это мой прадед.

— Почему к прискорбию? — полюбопытствовала Сент-Джонс у агента.

— Дэниел Хоум — это печально известный медиум, услугами которого пользовались сестры Эмили, для того чтобы связаться с ее духом. Но через некоторое время он был признан шарлатаном и с позором изгнан из дома Бартов.

— До этого он работал в цирке под именем барона фон Пантотьерро, магистра черной, белой и серой магии, величайшего в мире гипнотизера и заклинателя змей, — мучительно покраснев, сообщил Уилфред. По всему было видно, что он до сих пор жестоко переживает взлеты и падения своего далекого предка.

— Да, к сожалению, он только больше все запутал, — печально покачала головой Элспет, будто лично была знакома с незадачливым бароном. — Уилфред благородно пытается исправить его ошибки. Однако пока все наши усилия не имели никакого эффекта.

— Какого же результата вы хотите добиться в идеале? — вопросительно подняла бровь Кассандра. Пока они не ответили ни на один вопрос и ничего не прояснили. Если дальше беседа будет продвигаться в том же бессмысленно мистическом духе, надо будет ее прекращать. Словно услышав ее мысли, Уилфред заторопился:

— Смерть Эмили была для ее души событием страшным и неожиданным. Несмотря на то что девушка часто и серьезно болела, она не думала, что умрет так… К тому же совсем незадолго до смерти она вообще думала, что болезнь ее оставит. Эмили возлагала большие надежды на будущее с прекрасным принцем, каковым ей представлялся Роберт Миллер.

— Это она сама так говорила? — поинтересовался агент. — Я имею в виду, из каких источников вы почерпнули это утверждение?

— Воспоминания моего отца. То есть из воспоминаний его отца со слов его. Дэниел Хоум рассказал все ему лично. Так вот…

— Но ведь лично с Эмили Дэниел Хоум не общался, — продолжал настаивать агент.

— Нет, лично нет, — вступила миссис Элден. — Но это были слова духа, который вызывали сестры Эмили. Продолжай, пожалуйста, Уилфред.

— После трагической гибели Эмили весь дом погрузился в темную печаль. Это была поистине трагедия для всех. Страдал отец, усугублявший страдания бедных девочек. Он был не из тех людей, кто склонен переносить горе молча, облегчая терзания окружающих. Строгий траур отрезал от мира сестер, и без того ведущих уединенный, если не отшельнический, образ жизни. Ни о каких поездках к родственницам или в Лондон не было и речи. Даже визиты в деревню разрешались крайне редко. Тем более ввиду несколько необычного сорта людей, живших там. Тогда, как и сейчас, большая часть жителей имела отношение к цирку и ярмаркам.

— Это были представители самых разных профессий, — подхватила Элспет Маллишаг. — Такие люди, даже оставив бродячую жизнь цирка, не теряли свои навыки и способности. Как раз в это время в деревне поселился знаменитый медиум барон фон Пантотьерро, скромно именовавшийся теперь Дэниел Хоум.

— Наша семья шотландского происхождения, к тому же потомственные чародеи, — продолжил Уилфред. — В течение многих поколений и до Дэниела мои родственники развивали экстрасенсорные способности. В те времена ничего не знали о научном объяснении многих феноменов, поэтому так эксплуатировали тему магии и волшебства. Но барышни Барт были, разумеется, современными начитанными и образованными девушками. Они, в соответствии со взглядами того времени, верили не в призраков и духов, а в тонкие материи и астральные тела. Несколько раз они приглашали Дэниела Хоума на сеансы, которыми развлекались в своем заточении.

— Мы надеемся, что вы найдете убийцу Эмили. Интеллект всегда найдет то, что ищет любовь, — завершила миссис Элден, качнув сиреневыми локонами.

— Мне вот одно только интересно, — вкрадчиво начала Кассандра. — Почему вы не спросите саму Эмили? Раз уж вы на такой короткой ноге с ее призраком и так много знаете о ней.

— Э-э-э, — проблеял Уилфред, не ожидавший безжалостного вопроса после печального рассказа. — Дело в том, что из-за необыкновенной особенности ее призрака Эмили являлась каждый раз несколько моложе, чем в предыдущий. У Дэниела родилась идея, что все эти вызывания как бы стирали часть информации с призрака, и он становился все моложе и моложе. В конце концов остановились, когда стал являться призрак уже совсем девочки. Теперь мы не рискуем вызывать саму Эмили, но мы видим многое другое.

— О да, никто не сомневается в твоих способностях, Уилфред, — поспешила успокоить расстроившегося медиума миссис Элден. Однако дрожавший подбородок последнего говорили о серьезном уроне, нанесенном его чувству собственного достоинства, и травме, не так легко залечиваемой. — Мы сами несколько раз пытались найти куклу Эмили в развалинах. Но, к сожалению, не преуспели в этом. Тогда нам был дан знак, что только вы сможете найти дневники.

— Так, значит, вам было известно про дневники! — обличающее воскликнула Кассандра, услышав наконец нечто конкретное.

— Ну разумеется, — близоруко моргнул Уилфред. — Разве я вам не сказал? Да, дневники. Гвен Оуэн разыскивала их по заданию клуба.

— Что ж, могу поздравить. Дневники действительно существуют, Гвен нашла два из них. О чем забыла рассказать ваша шпионка Уна. Действительно они спрятаны в тайниках. А именно… — Кассандра позволила себе драматическую паузу. В полнейшей тишине она закончила свое триумфальное выступление: — В куклах.

— Но… — возликовал доктор, — мы теперь имеем шанс узнать истину! У нас есть по крайней мере одна кукла. Та, которую вы обнаружили на месте убийства Гвен.

— Мы как раз собирались прочесть то, что в ней было, — доброжелательно произнес агент, высматривая разрешающий жест Кассандры.

Закатив глаза, девушка махнула рукой:

— Читайте, чего уж там. Скоро мы начнем печатать бюллетень расследования в местной газете.

Тишина в кабинете стала такой густой, что ее можно было нарезать ножом на ломтики и раскладывать на тосты.