Пазл окончательно сложился. Вот откуда Ноа знал про Саргона, а в комнате Эль был его плащ!

– А…

Но договорить она так и не успела, так как ее прервал возглас Эль, которая поняла, во что одета Рэйна:

– Где вы это, гении, откопали? Я же выбросила этот брак! – Девушка подлетела к Перерожденной, как ураган, гневно метнув взгляд на Бронта. Последнего откровенно позабавила реакция Эль, и он усмехнулся, чуть склонив голову. Девушка же зашипела, осматривая то, во что Рэйна была одета.

– Ты выбросила, а я подобрал. Не пропадать же добру, мало ли пригодится. Например, рану перевязать или на смену. У нас не было иного выбора: одежда Ангелочка никуда не годилась.

– Брак? Но ведь это неплохое платье… где в нем изъяны?

Все эти модные штучки не были сильной стороной Рэйны.

– Дорогая моя, – Эль повернулась к ней, растягивая гласные, – мне не понравился оттенок, да и крой вышел неудачным. Хотя согласна, что на тебе любая тряпка смотрится восхитительно. Хоть мешок надевай – все равно будешь выглядеть неотразимо.

С этими словами подруга прошлась взглядом по фигуре Рэйны и заметила в ее руке плащ, который та взяла с собой.

Черт. Черт. Черт. Как теперь объясняться перед ней? Да, плащ принадлежал Саргону, но ведь Рэйна зашла в ее комнату без спроса и забрала его.

«Дерьмовая ситуация», – мысленно поморщилась Рэйна. В ее голове, как назло, была пустота. И что ей теперь говорить? Сочинять жалкие оправдания? Лгать?

Но прежде, чем она успела открыть рот, Эль похлопала ее по плечу и шепнула на ухо:

– По поводу плаща: все хорошо. Главное, что теперь ты с нами, а до остального мне дела нет. Не думай, что это как-то испортит наши отношения.

Запах малины ударил ей в нос. То были одни из любимых духов Эль.

Рэйна кивнула в ответ на ее слова и внутренне расслабилась. Затем наконец убрала надоевший плащ в мешок на поясе.

– Бронт, – уже громче сказала Эль. – Нам нужно поговорить. Наедине. Прости, Рэйна. Это касается только нас двоих.

– Я тоже хотел с тобой поговорить.

Кажется, сейчас Рэйна была лишней в этой компании. К тому же ее энергия опустилась практически до нуля. Девушка хотела только одного – завалиться на кровать и отдохнуть, не вникая в тайные разговоры этих двоих. Еще вчера, быть может, Рэйна бы и держала ухо востро: мало ли какую информацию она бы узнала? Но сегодня все настолько радикально поменялось, что она просто нуждалась в отдыхе. И во времени, чтобы перестроить свой вектор движения.

– Я пойду домой, – устало бросила Рэйна, направившись к двери и попутно поймав удивленный взгляд Эль. Да, она назвала дом Мюриэль своим домом. Ведь за какое-то время он стал таковым для Рэйны. – Разговаривайте.

– Я провожу Ангелочка до выхода и вернусь, – сказал Бронт и открыл перед Рэйной дверь.

Он сдержал слово, данное ей: Рэйна зашла и вышла вместе с ним. И Бронт оказался прав: преодолев первый порог этого страха, она стала чувствовать себя более уверенно, пусть даже и в присутствии дималита. А это не могло ее не радовать. Внутренне Рэйна даже была благодарна Бронту. Правда, не настолько, чтобы до конца ему доверять, но все же.

– Спасибо, – сказала она, когда они были готовы расстаться.

– Тебе спасибо.

– За что? – не поняла Рэйна.

– За приятно проведенное время. – Его улыбка казалась немного лукавой, но в то же время открытой. На щеках у парня проступили ямочки. – Ты знаешь, как попасть завтра в дом?

То, что имелся в виду дом Саргона, Рэйна поняла сразу.

– Примерно представляю. Не переживай, доберусь.

– Тогда до встречи?

– И доброго Сна.

Бронт ушел, и Рэйна осталась в зоне обучения. Поразмыслив немного, девушка решила выбрать не самый популярный коридор, что вел к лестницам на трибунах, а другой, довольно темный и пустынный. Ей не хотелось больше ни с кем встречаться, лишь срезать путь. Усталость брала свое, и у девушки практически закрывались глаза, пока она брела вперед.

Вот только до трибун она не дошла.

Ее схватили так быстро, что она не успела и пикнуть. Запечатали рот рукой и притянули к чьему-то телу. Реакция Рэйны запоздала, и она оказалась в крайне невыгодном положении: скованной в движении и безоружной.

– А вот и ты, маленькая стерва, – прошипели ей на ухо. Голос показался Рэйне знакомым. – Я ждал, а ты все никак не появлялась. И вот наконец Рэйна собственной персоной. Что, рассказать тебе, как ты завтра проведешь свой день? Без труда сделаю это и обрисую красивую картинку: ты не пересечешь минимального порога и останешься никем, а все мы пройдем испытание и станем настоящими Шейдами.

Рэйна принялась вырываться из хватки, но держал он крепко. Кроме того, она вспомнила, кому принадлежал этот голос: Уильяму. Неужели он докатился до того, чтобы угрожать ей и зажимать в коридоре? Зависть делает с Шейдами ужасные вещи: Рэйна помнила, как зло и завистливо смотрел Уильям на ее уровень. И как шептала ему на ушко всякие гадости про нее Беатриса.

– Нас признают, а ты будешь готовить нам еду и убирать улицы Дэлии, – продолжал Уильям. – И тебе не поможет ни уровень, на который ты променяла свою душу, ни покровители. Ведь я переломаю тебе парочку костей, чтобы ты точно не явилась на испытание. Ты проиграла, подлая дрянь, и теперь получишь то, что заслужила. Это тебе за то, что смотрела свысока и обозвала нас!

Он больно вывернул Рэйне руки, и та взвыла. Звук получился приглушенный, но довольно громкий, отчего девушке в живот тут же прилетел удар. Перед глазами Рэйны заплясали черные точки, и она уже со злости хотела отдавить мучителю ноги, как вдруг раздался свист. Затем хруст и стон.

Руки, держащие Рэйну, разжались, а сам Уильям неожиданно отлетел к стене.

– Только попробуй, ублюдок, – прошипел спаситель Рэйны.

Это был Ноа. А он, Небеса его разрази, откуда здесь взялся?

– Ах ты гад! – взвыл Уильям и набросился на Ноа.

Они сцепились. Из-за полутьмы их фигуры слились в сплошной клубок рук и ног, и Рэйна никак не могла помочь Ноа. На ее лицо что-то брызнуло, и девушка поняла, что это кровь.

Раздался странный рык, а после в темноте двумя яркими точками загорелись золотистые глаза Ноа. Ноулит кинулся на Уильяма, и Рэйна почувствовала отчетливый запах паленой кожи, прежде чем Уильям взвыл и с шипением бросился прочь из коридора.

Ноа остался стоять, тяжело переводя дыхание. Его глаза горели, словно два уголька.

– Ты