подлинно глубокие преобразования жизни страны будут едва заметны. Соединённые Штаты Америки (все пятьдесят) так стремительно катятся вниз со времён написания «Заговора Водолея» (“The Aquarian Conspiracy” — неполное заглавие книги, которая является литературной переработкой технического отчёта Уиллиса Хармона), что сегодня развод не считается бесчестием, количество самоубийств стремительно растёт, и они почти никого не удивляют, отклонения от общественных норм и сексуальные извращения, упоминать о которых в приличном обществе считалось когда-то непристойным, стали обычным явлением и не вызывают особого протеста.

Применение «социальных» или «рекреационных» наркотиков переросло в эндемию, соизмеримую с потоком опасных наркотиков, попадающих на рынок США и Европы. В результате изменения Тавистоком нашего сознания мы перестали ощущать себя нацией и не заметили, что программа «Изменение образа человека» коренным образом навсегда трансформировала наш американский образ жизни. Так или иначе, но «уотергейтский синдром» нас надломил. Иными словами, Уотергейт поверг всю нацию в шоковое состояние, что и планировалось.

Некоторое время американцы были потрясены и подавлены, узнав, что Никсон оказался дешёвым проходимцем, общавшимся с мафиозными друзьями Эрла Уоррена в шикарном доме, который они построили ему по соседству с его поместьем. Когда на наше сознание обрушивается слишком много «будущих потрясений» и заголовков новостей, мы впадаем в растерянность; или, скорее, огромный спектр возможностей выбора, с которыми мы ежедневно сталкиваемся, приводит нас в замешательство до такой степени, что мы уже не в состоянии сделать правильный выбор.

Хуже всего то, что после лавины шокирующих фактов преступлений среди высокопоставленных должностных лиц, а также трагедии Вьетнамской войны и нападений на Панаму, Сербию и Ирак наше общество, по-видимому, больше не желает знать правду. Такая реакция подробно описии в работе Уиллиса Хармона. Короче говоря, американская па ция реагировала именно так, как было запрограммировано. И хуже того, не желая принимать правду, мы делаем шаг ещё дальше — мы хотим, чтобы правительство оградило нас от правды.

Нам хотелось бы похоронить коррупционное зловоние администраций Рейгана, Буша, Клинтона и Буша под километровым слоем земли. Мы не хотели раскрытия преступлений, получивших название «демократизация Ирака». Между тем, эти преступления по своему размаху намного превосходят всё совершённое Никсоном за время своего пребывания на посту президента.

Может, мы как нация что-то упускаем? Понимаем ли мы, что стремительно катимся вниз без тормозов? Сознаём ли, что нас ввели в оцепенение и что впереди нас ждут ещё большие потрясения?

Нет, мы этого не понимаем. Как раз те люди, которые просто обязаны донести до американского народа правду о том, что приватное, хорошо организованное «малое правительство», засевшее в Белом Доме, совершает одно преступление за другим — преступления, которые ранят саму душу нации, подрывают Конституцию США и республиканские устои, на которых она зиждется, — как раз те люди и говорят нам, чтобы мы не беспокоили общественность такими вещами.

«Мы знать не хотим обо всех этих измышлениях!» — вот стандартный ответ. Когда следователь по особо важным делам Лоуренс Уолш[47] решил продемонстрировать обществу серьёзные преступления, вменяемые им в вину Рейгану и Бушу, это было воспринято крайне враждебно, и ему принялись чинить бесконечные препятствия. То же самое случилось и с его коллегой Фицджеральдом (Fitzgerald) при попытке отыскать виновного в намеренном нарушении Федерального Закона и разгласившего имя Валери Плейм[48].

Когда главное выборное должностное лицо страны в открытую ставит нормы OOН выше Конституции Соединённых Штатов — подобное нарушение достойно импичмента — большинство воспринимает это как «нормальное явление». Когда высшее должностное лицо страны начинает войну без обязательного её объявления Конгрессом (на этот факт отреагировали даже средства массовой информации), мы вновь принимаем это, вместо того, чтобы смело взглянуть правде в глаза.

Глава 20

Война в Персидском заливе 1991 года и её последствия

Когда в 1991 году началась война в Персидском заливе, которую Джордж Герберт Уокер Буш тщательно спланировал, он, действуя от имени Комитета 300 и подконтрольной ему нефтяной промышленности, ввёл жесточайшую цензуру новостей, поступающих из Ирака. Столь вопиющий факт не только не тронул нас, но мы приняли это всем сердцем, искренне считая, что подобная цензура «полезна для ведения войны». Наш президент лгал, Эйприл Гласпи лгала, Госдепартамент лгал, и генерал Шварцкопф также лгал. Преступление Эйприл Гласпи было особенно отвратительным и должно было преследоваться по закону, и если бы она была признана виновной, достойным наказанием ей стало бы лишь пожизненное тюремное заключение.

Мы, народ, носитель верховной власти, позволили Бушу и его сообщникам по заговору избежать наказания за их военные преступления и попрание Конституции США. Администрация Буша говорила, что война оправдана, потому что президента Хуссейна предупреждали, чтобы он оставил Кувейт в покое, он же не обратил на это никакого внимания. Когда телеграммы Гласпи в Госдепартамент были, наконец, опубликованы, сенаторы Соединённых Штатов принялись один за другим выступать, как старомодные галантные кавалеры, в защиту запятнанной чести своей дамы сердца, леди Гласпи. Не имеет значения, что это были и демократы, и республиканцы. Мы, народ, позволили им избежать наказания за их тайные происки, стоившие сотен тысяч жизней и запустившие череду бесконечных войн длиною в век.

В нижеследуюшем письменно зафиксированном свидетельстве указано, какой хитростью и коварством президента Саддама Хуссейна втянули в войну с Кувейтом, для того чтобы под этим предлогом слуга Комитета 300 Джордж Герберт Уокер Буш напал на Ирак. Именно ради этого и состоялась первая встреча Гласпи с Саддамом Хуссейном.

Не забывайте, что Гласпи лично просила об этой встрече, говоря, что она должна передать иракскому президенту экстренное сообщение от президента США Джорджа Г. У. Буша (Буша старшего). За те два года, которые Гласпи провела на посту посла в Ираке, это была её первая частная аудиенция с Саддамом Хуссейном, которая должна была стать и последней, несмотря на то, что Хуссейну об этом не было известно.

Эйприл Кэтрин Гласпи родилась в канадском городе Ванкувере 26 апреля 1942 года. В 1963 году она окончила «Миллс Колледж» в Окленде (штат Калифорния), а в 1965 — Университет Джона Хопкинса. В 1966 году Гласпи поступила на работу в дипломатическую службу Соединённых Штатов, где она стала своего рода экспертом по Ближнему Востоку. Поработав в Кувейте, Сирии и Египте, в апреле 1989 года Гласпи была назначена послом в Ираке. В Багдаде английские журналисты получили плёнку с записью встречи Хуссейна и Гласпи, прошедшей 25 июля 1990 года, а также расшифровку содержания встречи. Представители американской пресс-службы не требовали и не получали от Гласпи объяснений её поведения.

Для того чтобы проверить эту шокирующую информацию, английские