Сунув в карман Сашкин сотовик, он пошёл на второй этаж, а с Сашкой осталась девушка по имени Наташа. Поначалу она напряжённо целилась Сашке в грудь, потом руки у неё устали, и пистолет опустился на колени.

— Девушка, милая, ослабьте хоть скотч, — взмолился Сашка, — руки же отваливаются, и ног не чувствую!

— Не могу, Стас не велел, — впервые проговорила девушка. — Вы уж посидите немного, скоро он сумки соберёт, и мы поедем.

Сашка мучительно размышлял, что бы ещё такого сказать, чтобы девушка приблизилась к нему. А там уж он сумеет её достать и отнять пистолет даже со связанными руками. Но девушка сидела в двух метрах от него и вставать не собиралась. Пистолетом она, по всей видимости, пользоваться не умела, а это вдвойне опасно — того и гляди, пальнёт с испуга…

Чтобы как-то разрядить обстановку, Сашка спросил:

— Ну и куда вы собираетесь уезжать?

— А Стас не сказал? — отозвалась Наташа. — Если не сказал, значит, не надо. Потом узнаете.

— Дайте хоть водички попить…

— Не могу, у меня руки заняты. — Девушка показала глазами на пистолет и поёрзала на стуле. — Сейчас Стас спустится и даст вам воды.

В наступившей тишине было слышно, как наверху её приятель передвигает какие-то тяжёлые предметы. Да ещё где-то за окном, наверное, на соседней улице пронеслась машина, к звукам от которой она прислушались. Хоть почти в каждой семье в поселении по одной-две машины, но разъезжать здесь особенно некуда, разве что в город и на работу.

Сашка прислушался к урчанию мотора и различил, что машина вырулила почти к дому, но близко не подъехала, а притормозила поодаль. Может, вернулся Давид Бланк? Если он, то хорошо. Не придётся применять силу к этой таинственной парочке. Наверняка Давид более трезвый и рассудительный человек, не подверженный дурацкой шпиономании.

Девушка тоже услышала, как подъехала машина, и прокричала наверх:

— Стас, кто-то к дому подъехал. Выйди посмотри!

Стас сбежал вниз и осторожно отогнул пластинку жалюзи. Некоторое время всматривался, потом неожиданно заторопился.

— Так, все наверх! Кто-то сюда идёт. — Он перехватил пистолет у подруги, быстро срезал кухонным ножом скотч на ногах Сашки и подтолкнул его пистолетом в плечо. — Вперёд! И ни звука! Надеюсь, ты понимаешь, что я сделаю, если позовёшь на помощь? У меня, может, и возникнут проблемы, но твои-то закончатся с первым твоим писком…

На непослушных затекших ногах Сашка потащился к лестнице, краем глаза поглядывая, как Стас, не сводя с него пистолета, косится на входную дверь, которую так и не успел закрыть на ключ. И только в маленькой комнатке наверху с большой неприбранной постелью и разбросанными повсюду сумками ему удалось перевести дыхание и немного размять ноги. Его усадили на край кровати, рядом села Наташа, а Стас прикрыл за собой дверь и, не выпуская из рук пистолета, стал прислушиваться к звукам снизу.

Это были какие-то новые гости, которые так же, как Сашка, явились, вероятно, без приглашения. Если бы вернулся хозяин дома, Стас наверняка не стал бы прятаться.

«Ну, прямо-таки дом с привидениями!» — невесело подумал Сашка и усмехнулся, а Стас заметил это и угрожающе повёл пистолетом.

— Ой, я там косметичку на столе забыла! — громким шёпотом вдруг сказала Наташа.

— Ничего, прорвёмся! — отмахнулся Стас, не отрываясь от двери.

А новые гости уже прошли внутрь дома и стали о чём-то между собой переговариваться.

Израиль Сентябрь 2011

Когда тебя бьют по голове, и ты потом вырубаешься, то первое после того, когда приходишь в себя, это не ощущение боли, а лютая обида на самого себя: как ты мог подставиться и ничего не сделать, чтобы не допустить удара? Нечто подобное испытал я, когда очухался. Башка гудела, как колокол, и было обидно до слёз, что я опять что-то прошляпил и теперь отдыхаю на грязных плитках пола. При малейшем шевелении перекатываюсь огромной шишкой на затылке по этому совсем негостеприимному ложу.

А Софа? До того, как я задался вопросом, кто же этот парень, так ловко повергший меня в аут, мысль о судьбе боевой подруги повергла меня в ужас. Не то, чтобы мы с ней стали близкими людьми, просто — как бы сказать точнее? — уже не были чужими, безразличными друг другу. По крайней мере, мне так казалось.

Не открывая глаз, я прислушался, но вокруг было тихо, словно время остановило свой бег, плотно зафиксировав меня на этом заплёванном полу с гудящей, как колокол, головой. Где сейчас мой убивец? Тут или куда-то ушёл? А может, сидит в двух шагах и ждёт, пока я очухаюсь, чтобы добить лежащего до конца?

Наконец, я услышал какое-то сопение и возню неподалеку от меня. Оторвав гудящую голову от пола, я тяжело повернулся на бок и попробовал встать на четвереньки. Со второго раза получилось.

В двух шагах от меня сидела на стуле аккуратно упакованная Софа — руки сзади плотно затянуты скотчем, а ноги тем же скотчем прикручены к ножкам стула. Вдобавок рот у неё был заклеен от уха до уха, так что бедняга могла только нечленораздельно мычать. Меня связывать не стали, видимо, посчитав, что я своё уже получил и без нужды трепыхаться не стану. Так оно, в общем, и было — я даже понятия не имел, сколько времени провалялся в бессознательном состоянии.

Софа смотрела на меня глазами, налитыми кровью, и мотала головой. Я с кряхтением поднялся и, пошатываясь, подошёл к ней.

— Ну ты и разоспался! — прошипела она, едва я отодрал скотч с её рта. — Здорово они тебя…

— Да уж, — прохрипел я, — и в мыслях у меня не было, что такое может случиться… А ты? Почему не свистнула, когда этот негодяй ко мне подбирался?

— Ты для начала меня развяжи, а то тело затекло! — Софа тоже с трудом ворочала языком, но по мере освобождения от пут речь её приобретала прежнюю скорострельность. — Думаешь, я видела, как он подобрался? Мы же в ноутбуке копались… А кстати, где ноутбук?

Я огляделся, но компьютера нигде не было. Наверняка это воинственный мужичок забрал его с собой или перепрятал. В принципе, его поступок логичен: он заглянул сюда — а до этого, по всей видимости, скрывался в запертой комнате наверху, и увидал, как какие-то типы проникли в святая святых Давида и копаются в компьютере. Как бы я поступил на его месте? Наверняка так же. Правда, так сильно бить по голове…

— Весёлая ситуация, — покачала головой Софа. — Что скажем братцам, которые ждут нас? Те шутить не будут. Порубят нас в капусту, как викинги, обожравшиеся мухоморов…

Ну, и фантазии у неё. Одна чернуха на уме. Нет чтобы сказать что-то ободряющее, а тут какие-то викинги, мухоморы…

И в самом деле, ситуация хреновая. Из огня да в полымя. Ни Давида не встретили, ни секретов никаких не узнали, да и ожидающий нас Виктор вряд ли поверит нам. Наверняка решит, что мы придумали загадочного мужика с пистолетом, который привязал Софу к стулу, а меня вырубил, с одной-единственной целью: чтобы не возвращать полученные деньги и свалить неудачу на сложившиеся обстоятельства. Тут и не поймёшь, с кем интересней водить компанию — с Виктором или этим грубияном.