«Серый костюм», вкусно прожевав грибочек, сдержанно рассмеялся.

– Ох, дорогие девочки, мне б ваши заботы…

– Это вам так кажется, что наши заботы – не заботы, – надула губы первая. – Вы же небось тоже когда-то были студентом и тоже мучились с дипломом…

– Был! – «Серый костюм» подцепил на вилку второй грибочек. – Благословенное, скажу вам, время! Мы с Неллиным отцом, бывало…

Что именно там бывало, никто узнать не успел, потому что в прихожей раздалось поцокивание и повизгивание и в комнату влетела Фанни.

– Фанни! Ты погуляла! Ты пришла! – рука хозяйки потрепала собаку по голове, и Фанни, блаженно закрыв глаза, внезапно расслабилась, обмякла и растеклась по полу, подставив пузо для почесывания.

Тут в комнату вошел и Егор.

– Ну как вы тут?

Он крепко пожал руку Сергею Ивановичу, мне, но задерживаться ни у «верхнего» конца стола, ни возле меня не стал. Отодвинув стул от своей «рабочей башни», примостился как-то сбоку, на углу, напротив девиц, и потянулся к бокалам.

И снова я поймал себя на том, что мне все больше и больше не нравится происходящее.

– Ой, Егор! Я тебе сейчас чистую тарелку принесу! – вдруг подхватилась третья, сидевшая тоже с краю девица.

– Валяй! Я пока чего-нибудь выпью! Вы небось уже не по первой, пока я работал? – ни к кому конкретно не обращаясь, сказал Егор.

– Да, мы тут уже хорошо посидели. – «Серый костюм» барственно отвалился на спинку стула. – Что тебя в пятницу-то так долго держат?

Егор, чтобы ответить, наскоро проглотил салат.

– Не задерживали, а задержался. Доделать надо было…

– Левачок? – «Серый костюм» понимающе усмехнулся.

– Зачем? – Егор разговаривал, не поднимая глаз, постоянно находя себе за столом какое-нибудь дело, которое как бы отвлекало его от прямого разговора с Сергеем Ивановичем. Сейчас он потянулся положить себе в тарелку колбасу. – Левачок я домой забираю.

– А так чего надрывался? В день рождения Неллечки мог бы и сорваться. Мы тут тебя ждем, знаешь же…

– Премия, – коротко бросил Егор и снова набил рот салатом.

У меня было впечатление, что он не столько голоден, сколько делает вид, что очень хочет есть, чтобы не разговаривать. Жадно черпая вилкой из тарелки, запихивая в себя все подряд и не глядя, прихлебывая из бокала, он, казалось, сосредоточился исключительно на том, что лежало в тарелке.

– Егор! Ты чего так все подряд молотишь? – громким шепотом спросила одна из девиц.

– Не ел ничего сегодня, – сквозь интенсивное жевание пробормотал Егор. – Голодный.

– Ну все же, – девица как-то даже распереживалась. – Ты же даже вкуса не чувствуешь, не различаешь, что ешь.

– В желудке все равно все смешается! – философски, не отрываясь от еды, сообщил Егор и донес до рта следующую изрядную порцию салата.

– Вот что, ребятки, скажу я вам, – «серый костюм» уже был явно сыт, а потому, видимо, особенно благостен и вальяжен. – Я предлагаю тост!

Нелли автоматически взялась за бокал, Егор, продолжая запихивать в рот все подряд, согласно кивнул и тоже протянул руку к рюмке. На этот раз водочной.

– Отец Нелли очень переживал, как сложится ее судьба. – «Серый костюм» мазнул ласковым покровительственным взглядом по неподвижно и отстраненно замершей хозяйке дома. – Он часто говорил мне, что такие прекрасные женщины, как она, рождаются заведомо несчастными. И я рад, что он ошибся. Я рад, что мы очень давно знаем эту прекрасную семью. И что у ребят уже седьмой год все хорошо.

От пошлости этой речи мне свело зубы.

Егор же, спешно прожевывая все, что набил себе в рот, широко согласно, чуть не всем корпусом, «кивнул» и быстро выпил. Девицы завозились, загомонили, привстали, чтобы чокнуться с Егором, мной, Нелли и «серым костюмом».

– За вас, ребятки! – «Серый костюм» не спеша, со вкусом выцедил рюмку, аккуратно поставил ее на стол. – Глядя на вас, глаза радуются.

Было уже просто невыносимо. Сказать я ничего не мог, да и что тут скажешь? Пребывание за столом становилось для меня просто мучительным.

Я встал и двинулся в коридор. Но уже на полпути понял, что просто так уйти не смогу – неприлично, а потому свернул в туалет, постоял там несколько секунд просто так, перевел дух и шумно, демонстративно спустил воду.

Возвращаться за стол не хотелось, но было надо.

В комнате меж тем висело молчание. Скрипнул стул подо мной, я взялся за вилку, понимая, что есть не буду, но не зная, чем себя еще занять.

Сергей Иванович, внимательно проследив за моими движениями, внезапно снова заговорил:

– Егор!

– У? – отозвался тот, по-прежнему сметая содержимое своей тарелки.

– Ты бы заехал ко мне на следующей недельке.

– Угу! – снова широко, всем корпусом, но как бы и мимоходом, не поднимая глаз, кивнул Егор. – Заеду.

– Да. – «Серый костюм» как бы приценивался к своим мыслям, неспешно произнося слова. – Я там тебе кое-что приготовил… Думаю, тебе будет что делать. Опять же, деньги нелишние… Осень подступает. Неллечке наверняка нужны ботиночки… Пальто новое…

– Угу, спасибо, – с набитым ртом едва выговорил Егор, снова согласно кивая.

– А вообще, ребятки, Неллин день рождения надо будет отметить как-то не так. В семейном кругу – это, конечно, прекрасно. Но нужен размах… Неллечка его достойна… Знаете, мой друг открыл недавно прекрасный загородный ресторан. Тигровые креветки там… – Он на минуту прикрыл глаза, словно почувствовал их вкус. – Неллечка, мне помнится, ты любишь тигровые креветки?

Нелли с трудом сфокусировала внимание на вопросе: застыв, по обыкновению, как изваяние, она все это время отчетливо «отсутствовала».

– Что?

– Тигровые креветки, мне помнится, ты любишь, правда? – Водянистые глаза «серого костюма» отечески-ласково светились.

– Люблю.

– Ну вот и поедем. Попробуем. Они там отменные. К тому же крытый бассейн. Поплаваете. Развеетесь от своих домашних хлопот. В следующую пятницу и сорвемся, да, Егор?

– Угу!

Не то чтобы у Егора было какое-то иное, чем всегда, настроение. Нет, он улыбался, даже, в перерывах между засовыванием еды в рот, поддевал какими-то негромкими шутками девиц, которые от его внимания рдели и задушенно хихикали. Однако, вопреки своей привычке становиться центром внимания и много говорить, он был, мягко говоря, немногословен.

Стол вообще жил своей жизнью, четко разделившись как бы на два лагеря, причем «водораздел» проходил аккурат по мне. На одном конце все время происходила какая-то возня: девицы шушукались между собой, что-то негромко спрашивали у Егора, он отвечал, они подкладывали ему еду. На другом царило величественное молчание: Нелли, чуть улыбаясь и почти не шевелясь, смотрела в одну точку, а развалившийся на стуле «серый костюм», словно бы из далекого далека, внимательно и оценивающе обшаривал взглядом всех присутствующих. При этом меня он просто не замечал, от чего, естественно, я не страдал – его внимание было бы мне неприятно. Тем более что я совершенно не знал, о чем с ним говорить.