паровую энергию, произведенную из семи тонн угля, можно всего за 10 часов сделать 33 000 миль хлопчатобумажной нити, а без паровых машин для этого понадобился бы ручной труд 70 000 женщин! Но потребление не поспевает за машинным производством. Рынки перенасыщены» (6).

Растущие опасения привели к тому, что в 1879 году сенатор от штата Массачусетс Джордж Фрисби Хоар учредил комитет «для выяснения уровня внедрения трудосберегающих процессов при производстве и распределении товаров для замены ручного труда» (7).

Однако к 1879 году уже сложился контрнарратив: трудосберегающие процессы увеличат, а не сократят количество рабочих мест.

В одной из редакционных статей Daily American попыталась развеять опасения по поводу замены ручного труда машинами:

«Цель трудосберегающих процессов – возвысить рабочий класс, и если в ходе этих изменений возникают некоторые трудности, так любой шаг на пути прогресса человечества без этого не обходится» (8).

Аргументы, приводимые в редакционной статье, очень схожи с сегодняшними, направленными на то, чтобы успокоить людей и развеять их опасения по поводу потери работы. Но, как видно из общей картины обсуждения использования машин для механизации труда во время депрессии 1870-х годов, подобные аргументы были не слишком убедительными.

В бестселлере 1879 года Progress and Poverty («Прогресс и бедность») Генри Джордж рассматривает взаимосвязи этих вопросов. Он утверждал, что значительные достижения технического прогресса в те годы были причиной роста числа людей, живущих в нищете. Он писал:

«Если бы трудосберегающие изобретения продолжались до тех пор, пока не было бы достигнуто состояние совершенства, и необходимость труда в производстве благ полностью бы отпала, то все, что земля может дать, можно было бы получать без труда и предельный уровень использования сельхозугодий был бы равен нулю. Заработная плата и проценты потеряли бы свою ценность, и важна была бы только рента. Для землевладельцев, у которых бы появилась возможность без труда получать все блага от природы, не было бы никакой пользы ни в труде, ни в капитале, и не было бы никакой возможности, чтобы принудить их поделиться какой-то долей произведенных благ. И каким бы малочисленным не было население, если кто-либо [sic], помимо землевладельцев, продолжал бы существовать, то по прихоти или по милости помещиков они содержались бы либо для развлечения землевладельцев, либо как неимущие жили исключительно за счет их щедрости» (9).

В это время возникло и выражение «нажми на кнопку» для обозначения приведения в действие механического устройства путем замыкания электрической цепи. Например, в 1879 году в новостях рассказывалось о французском изобретении, которое позволяло всаднику, нажав на кнопку, ударить лошадь электрическим током: речь шла о системе, позволявшей обуздать вышедшую из-под контроля лошадь (10).

Трудосберегающие изобретения и кризис 1890-х годов

Подобные изобретения лишь усугубляли опасения людей потерять работу. В редакционной статье 1894 года газета Los Angeles Times назвала причиной глубокого кризиса 1890-х годов именно трудосберегающие изобретения:

«Нет сомнения в том, что активное использование трудосберегающих машин и механизмов и связанное с этим расширение производства в немалой степени способствовали нынешнему кризису в бизнесе… Следует признать, что за последние несколько лет рост числа трудосберегающих изобретений и активное внедрение машин привели к тому, что общество едва успевало за изменениями» (11).

Далее в статье были перечислены недавние примеры трудосберегающих инноваций:

«В производстве головных уборов применение машин позволило увеличить производительность труда почти в девять раз. Очевидно, что мы не можем носить в девять раз больше шляп, чем раньше. Повышение эффективности производственных процессов привело к сокращению на 80 % объема ручного труда при производстве муки, но мы не сможем есть ее еще больше» (12).

В том же году газета San Francisco Chronicle опубликовала редакционную статью о трудосберегающих машинах и механизмах. Она называлась «Большая проблема»:

«Богатые стали еще богаче, а бедные – еще беднее. Состояние одних активно увеличивается, тогда как лачуги рабочих, которые еле сводят концы с концами, все больше ветшают… И чтобы еще больше подчеркнуть серьезность подобных размышлений, следует сказать, что данную проблему следует решить как можно быстрее, иначе мы станет свидетелями катаклизма, который уничтожит современный мир» (13).

В 1895 году в США в многоэтажках на кухнях начали устанавливать новую систему кухонных лифтов. У них было множество кнопок – по одной на каждый этаж здания. При нажатии на номер этажа лифт автоматически поднимался на нужный этаж и затем возвращался обратно, если нажимали соответствующую кнопку.

В 1897 году в письме редактору Chicago Daily Tribune, озаглавленном «Магазины – просто трудосберегающие машины», автор поделился собственными наблюдениями, расширяющими растущий список трудосберегающих инноваций. Он акцентирует внимание на тенденции развития универмагов: строительстве гигантских магазинов, в которых под одной крышей продавалось все, что только можно себе представить. Начало этой тенденции было положено еще в 1838 году универмагом Bon Marché в Париже. К 1890-м годам универмаги стали набирающей обороты глобальной эпидемией, которая продолжала шириться, идеализироваться и рекламироваться в последующие десятилетия.

Автор письма отмечает, что дальнейшее распространение формата универмагов может «положить конец необходимости в таком количестве людей, занятых в дистрибуции товаров, когда для выполнения этой работы хватит и трети» (14).

В 1887 году компания Marshall Field & Co, основанная в 1881 году, возвела в центре Чикаго семиэтажный универмаг. Шесть лет спустя был построен еще более гламурный девятиэтажный магазин, чтобы справиться с ожидаемым наплывом большого количества покупателей из числа посетителей Всемирной (Колумбовой) выставки 1883 года. В 1897 году в Чикаго была введена в эксплуатацию надземная городская железная дорога, получившая название The Loop («Петля»), которая облегчила путь в магазины Marshall Field большему количеству людей и сделала более наглядным инновационное решение в сфере эффективной розничной торговли. Что, возможно, и побудило автора написать это письмо.

Особенно поразительным во время экономического кризиса 1893–1899 годов был всплеск общественного гнева по поводу трестов – объединений компаний, которые определяли общую ценовую политику в своей отрасли. В выступлении в Нью-Йорке в 1899 году Джон Чейз, мэр города Хаверхилл (штат Массачусетс) и бывший профсоюзный деятель, заявил: «На мой взгляд, трест – это своего рода трудосберегающая машина». Очевидно, он имел в виду, что современный трест активно внедряет подобные машины в своем безжалостном стремлении сэкономить на человеческом труде» (15).

Машины, роботы и будущая технологическая безработица

Идея о мире без использования человеческого труда стала более яркой благодаря английскому писателю Э. М. Форстеру, прославившемуся романами A Room with a View («Комната с видом»), A Passage to India («Путешествие в Индию») и Howards End («Говардс-Энд»). В научно-фантастической антиутопии Форстера The Machine Stops («Машина останавливается»), вышедшей в свет в 1909 году, описывается будущее, в котором все делают машины:

«Потом она включила свет и при виде своей комнаты, залитой мягким сиянием, усеянной электрическими кнопками, снова оживилась. Кнопками и выключателями были утыканы все стены: кнопки для получения еды, одежды, для включения музыки. Если нажать вот