Этого кардинал никак не мог понять.

Королева любила наряды и украшения, почему же она не надевает такое великолепное ожерелье? Ожерелье, подобного которому не было в мире! Ни одна женщина на ее месте не удержалась бы от такого искушения.

В довершение ко всему Жанна де Ламотт, которая прежде поддерживала кардинала, утешала его, время от времени приносила от королевы благожелательные письма, укреплявшие его на-дежды на милость королевы, передавала ему заверения в благосклонности Марии-Антуанетты, в самый неподходящий момент покинула Версаль и удалилась в свое поместье.

Кроме того, неумолимо приближался срок следующего платежа ювелирам.

Время шло, но король и королева все не появлялись.

Вдруг на пороге часовни появился лакей в ливрее королевских цветов и почтительно проговорил:

– Ваше Преосвященство, Его Величество король просит вас пожаловать в его кабинет.

Кардинал кивнул и последовал за лакеем.

В душе его росло беспокойство.

Наконец он вошел в кабинет короля.

Людовик XVI сидел за столом, перед ним лежали какие-то бумаги. Мария-Антуанетта стояла рядом с ним в роскошном платье бело-голубого шелка, расшитом бриллиантами. Перья в пышной прическе королевы покачивались, колеблемые легким сквозняком. Такими же перьями был украшен веер, которым она обмахивалась. Но лицо королевы составляло контраст с ее ослепительным нарядом. Оно было мрачно. Неприязненно и презрительно она взглянула на вошедшего кардинала. Тот низко поклонился и почтительно обратился к королю:

– Вы хотели видеть меня, сир?

– Да, это так, – проговорил король с таким выражением лица, будто съел половинку лимона. – Скажите мне, что это за история с ожерельем?

Кардинал почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Чтобы выиграть немного времени, он переспросил:

– С ожерельем, сир?

– Именно! – Король повысил голос. – Что за история с ожерельем, которое вы приобрели якобы по поручению королевы?

В голосе Людовика, обычно мягком и снисходительном, на этот раз зазвучал металл.

Кардинал взглянул на Марию-Антуанетту.

Лицо королевы выражало презрение и неприязнь.

– Должно быть, я совершил ошибку, сир… – проговорил кардинал, собрав остатки мужества. – Должно быть, я совершил ужасную, роковую ошибку. Но я никого не обманывал. Я – Роган, а в нашей семье никогда не было лжецов и мошенников. Наш род – один из самых древних в королевстве…

– Я не сомневаюсь в вашей честности. – На этот раз голос короля прозвучал примирительно. – Я не сомневаюсь в вашей правдивости. Я чрезвычайно уважаю и вас, и всю вашу семью. Роганы – цвет и украшение французского дворянства. Но я хочу… – он взглянул на королеву и повысил голос, – больше того – я требую, чтобы вы подробно рассказали нам всю эту историю! Ко мне пришли ювелиры, они показали мне документы и просили о правосудии. Восстановить справедливость – это мой долг. Итак, вы действительно купили это ожерелье?

– Да, сир. – Кардинал смиренно опустил голову. – Я приобрел его, как считал, по просьбе королевы.

– Разве я вас о чем-то просила? – ледяным тоном проговорила Мария-Антуанетта.

– Эту просьбу передала мне подруга Ее Величества графиня де Ламотт, – ответил кардинал, по-прежнему обращаясь к королю.

– Кто?! – воскликнула королева. – Моя подруга? Но я вообще не знаю эту женщину! Даже ее имя мне незнакомо!

– Видимо, она ввела меня в заблуждение, – горестно выдохнул кардинал. – Но заверяю вас, Ваше Величество: я подписал этот документ, и я оплачу ожерелье, пусть мне придется продать все свое имущество и заложить собственную душу. Я – Роган, а в нашей семье никто никогда не отказывался от своего слова.

– Где сейчас это ожерелье? – сухо осведомился король.

– Я отдал его в присутствии графини де Ламотт шевалье де Брессаку, курьеру королевы.

– У меня никогда не было такого курьера! – процедила королева.

– А где эта Ламотт? – спросил король.

– Думаю, она в своем имении. Это в Бретани…

– Я в затруднении. – Король взглянул на жену, потом на кардинала. – История скверная…

– Эта история не должна стать достоянием гласности! – воскликнул кардинал. – Она вообще не должна выйти за пределы этого кабинета! Повторяю, я обязуюсь оплатить ожерелье, чего бы мне это ни стоило, но прошу…

– Вы просите? – желчным тоном перебила его Мария-Антуанетта. – Теперь, когда вы бросили тень на мое доброе имя, – теперь вы просите! Нет, кардинал, вы забываетесь! Не вам учить нас! Не вам давать нам советы!

– Отчего же, Ваше Величество? – Кардинал взглянул на королеву без прежнего обожания. Сейчас он видел перед собой не золотоволосую принцессу своих грез, не ту прелестную девушку, которую двадцать лет назад приветствовал в Страсбурге, а вздорную избалованную кокетку, привыкшую, что окружающие беспрекословно потакают всем ее капризам. – Отчего же мне и не дать вам совет? Я – слуга Божий; такие же кардиналы, как я, не раз давали полезные советы французским королям. Вы помните их имена: Ришелье, Мазарини… Кроме того, давая этот совет, я думаю в первую очередь о том, как оградить от сплетен ваше доброе имя…

Кардинал гордо вскинул голову и добавил последний, решающий аргумент:

– Наконец, я – Роган, мой род, сударыня, куда древнее вашего!..

– Мне надоело выслушивать пустую болтовню этого святоши! – отчеканила королева и резким движением переломила пополам свой веер. – Я требую правосудия! Я требую, чтобы сведущие люди досконально разобрались в этой истории и чтобы все виновные понесли заслуженное наказание!

– Я повторяю… – начал кардинал, но король резко перебил его:

– А я не хочу вас слушать! Я исполню то, чего требует мой долг! Долг короля и супруга! Немедленно покиньте мой кабинет! Я больше не желаю вас видеть!

Кардинал сухо поклонился и вышел из комнаты.

Он направился обратно в часовню, чтобы все же отслужить мессу, пусть даже в отсутствие короля и королевы. Только молитва могла сейчас успокоить его душу.

Однако и в этом утешении ему было отказано.

Когда кардинал проходил через зеркальную галерею, навстречу ему вышел его давний недоброжелатель барон де Бретей и проговорил, с трудом скрывая злорадство:

– Луи Рене Эдуард де Роган-Гемене, князь-епископ Эльзасский, именем короля вы арестованы!

По толпе придворных прошел удивленный вздох. Толпа расступилась, стражники окружили кардинала и препроводили его к выходу из дворца, где их уже дожидался экипаж.