мог согласиться, если бы Илька сподобилась найти достойное, хоть и лживое, объяснение. Вот только теперь уж было поздно об этом думать.

Ей предстояло оставить своё тело здесь, а самой уйти далеко на поиски тёмной реки, в которую уходят те, кто был забыт. Илька села на сложенный плащ, скрестив ноги, и уставилась на огонь. Здесь слова нужны были другие – громкие, звонкие, стучащие, как косточки.

– Юмала. Юмала, – произнесла Илька имя бога, взывая к высоте и прося защиту, и бросила в огонь ещё трав.

Поднялся тёмный едкий дым, пахнущий горечью. Илька вдохнула его и положила на язык несколько листочков полыни. Она невольно скривилась от резкого вкуса. Бросила другие травы, названия каких даже и не знала, зато помнила, как Бабушка колдовала с их помощью. Травы эти были срезаны её заговорённым серпом на убывающую луну, которая в ту ночь была сама похожа на жатвенный инструмент.

Дым стал серее и плотнее. Он окутал Ильку, стукаясь о скалы. Внучка нойты уставилась в него, пытаясь увидеть дорогу, чтобы ступить на неё. Рядом лаяла Блоха, отвлекая. От пара, вылетающего из её пасти, дым сбивался и тропа истиралась о завихрения воздуха. Решив, что трав было недостаточно, Илька бросила в огонь последний пук полыни, прежде отбросив в снег горящие головни. Травы затлели, и дым, выжигая глаза, полез цепкими лапами в душу. Илька полной грудью вдохнула его, впуская в себя.

– Я зову тебя, услышь, – быстро прошептала Илька, чувствуя, что душа её уже ищет тропу.

Из черноты ночи пришёл тёмный дух чёрной женщины и сел напротив. Она опустилась на колени и величественно сложила руки на них, будто сидела не у костра, а в медовом зале среди господ. Косы её легли на снег двумя сонными змеями.

– Я пришла, как ты и позвала, – произнесла женщина. – Ты готова?

– Готова, – ответила Илька. – Веди меня.

Кажется, ей не приходилось даже шевелить языком, чтобы заговорить. Не слова, а мысли баяли сами, обращались в дым, становясь тропинкой среди сизых, пахнущих полынной горечью туманов.

– Раз ты готова, охотница, то иди со мной… Или… ты больше не охотница?

Илька промолчала, не зная, что ей стоит сказать духу.

– Не боишься идти со мной к мертвецам? Ты готова?

– Да.

Женщина поднялась, звеня цепочками и бусами, что висели меж её фибул. Она обошла дымящий костерок дугой и стала за спиной Ильки. Её руки опустились на плечи, и девушка почувствовала их тяжесть, будто тело было из плоти и костей. Тёмная душа склонилась над ней, шепча у самого уха:

– Ты знаешь, что люди могут попасть в подземный мир только после смерти?

– В Туонелу, – прошептала Илька. – Да.

– Ты готова? – повторила она в третий раз.

– Да, – так же уверенно ответила внучка нойты.

Тёмный дух женщины фыркнул, точно на губах её появилась лёгкая улыбка. Илька не видела её наполовину синего лица, лишь чувствовала мёртвый ветер, что струится из её рта и ноздрей вместо дыхания.

– Я поняла, кто ты, – не повышая голоса сказала Илька.

– Кто же?

– Вамматар. Дочь Туони. Ты болезнь и смерть, проклинающая и проклятая.

– Зови меня так, – молвила женщина.

Вамматар приподняла подбородок Ильки и, обвязав свою косу вокруг её тонкой шеи, выглянувшей из-под тёплого платка, принялась тянуть за волосы, сдавливая горло. От неожиданности девушка пискнула и вцепилась пальцами в косу, обвившую шею. Однако женщина не ослабляла хватку, продолжая тянуть. Дым оседал во рту. Колючие волосы жгли кожу, воздух заканчивался, и Илька, хрипя, начала проваливаться в темноту, ещё более густую, чем ночь вокруг.

Это продолжалось мучительно долго. Наконец Вамматар ослабила хватку. Тело Ильки повалилось на снег, и взволнованная Блоха бросилась к нему. Но сама Илька осталась сидеть, как и прежде. Она во все глаза уставилась на бездыханное тело, что теперь лежало рядом с ней, лишь чудом не упав в костёр. Девушка принялась ощупывать лицо, саднящую шею, вскочила, не понимая, как она может быть в двух телах сразу…

– Ты была слишком живой, чтобы идти в мир мёртвых, – серьёзно произнесла Вамматар, выпрямляясь в полный рост.

– Что ты сделала со мной?! – хрипло воскликнула Илька.

– Усыпила твоё тело. А вот твой дух, то есть ты, теперь можешь пойти вместе со мной теми тропами, что пыталась найти.

Илька никак не могла отвести взгляд от своего тела. Неужели Бабушка каждый раз видела себя так же – со стороны?

– Идём скорее. У нас не так много времени, – напомнила женщина. – Иначе твое тело ослабнет настолько, что дух не сможет в него вернуться.

Эти слова пронзили сердце.

Внучка нойты кивнула, и Вамматар, махнув рукой, взвила дымные лоскуты, упавшие на снег тропой. Илька ступила на неё и пошла, не проваливаясь в снег. Женщина шла впереди, и подолы её платьев поднимали лёгкую метель. Лес кругом был прежний – Илька узнавала места, в каких охотилась и собирала грибы да ягоды. Но что-то казалось другим, незримо изменившись. Она догадалась поднять голову и увидела, что на небе пропали звёзды – небо было полностью чёрным, и освещал ночь лишь тусклый снег. Приглядевшись, Илька поняла, что это и не небо вовсе, а высокий свод пещеры.

Шли они быстро и вскоре оказались в тех местах, где девушка никогда не охотилась. Верно, здесь никто не был вовсе – кругом стоял непроходимый бурелом, в котором Вамматар пробиралась с ловкостью зверя. Илька послушно шла за ней, ступая след в след. Сухие ветви цеплялись за одежду цепкими шипами, к подолу липла тёмная листва, опутанная паутиной. Пахло сыростью.

С каждым шагом становилось всё теплее, и Илька, в очередной раз запутавшись в сплетениях колючих ветвей, сбросила свой распашной кафтан, оставшись в платье. Вамматар обернулась, но не сказала ничего, и тогда внучка нойты спросила:

– Что будет, если я оставлю его здесь?

– Совершенно ничего.

– Он не исчезнет на мне? Ну, там… в жизни.

– Нет. Можешь оставить здесь всё, что захочешь, и оно вернётся тебе, если ты вспомнишь об этой вещи. Только не смей ничего брать отсюда. Ни хворостинки, ни камешка. Поняла?

Илька вздохнула и подтвердила, что всё запомнила.

Снег под ногами таял, заполняя водой все выемки и овраги. Деревья расступились, и в темноте показалась чёрная водяная гладь. Вамматар пошла к реке, и шаг её стал резвее. Илька чуть ли не бежала, чтобы нагнать её. Где-то она уже успела потерять и платок – лес забрал его, стащил с волос, разбросав растрёпанную косичку по плечам.

На берегу лежал плот, связанный из нескольких слоёв брёвен. Вамматар, присев,