class="p1">— Слава Богу, — шепчет Аврора. Она поворачивается, и, обхватив меня руками, прижимается лицом к моему бронежилету и сдается.

Когда непосредственная угроза миновала, а Николай и директор Козлов взяли дело в свои руки, я переключаю внимание на свою женщину.

— Где ты ранена? — Высвобождаясь из ее крепких объятий, я осматриваю ее тело, и увидев, что из ее ноги выдернули три ногтя, выпускаю череду проклятий.

Я сую ей в руки свое оружие, приказывая:

— Стреляй в любого, кто представляет угрозу. — Наклонившись, я подхватываю ее на руки, после чего подхожу к проему и спрыгиваю.

Повернув голову направо, я вижу Алека, стоящего рядом с Эбби, прижавшейся к нему. Ее лицо избито так сильно, что повсюду видна кровь.

Я подношу Аврору поближе к ним, но, увидев подругу, она вырывается из моих рук и бежит к ней, оставляя на гравии кровавый след.

— Эбби, — кричит Аврора с огромным облегчением, прежде чем оторвать свою подругу от Алека и заключить ее в объятия. — Они сказали мне, что ты мертва.

Эбби не двигается, чтобы обнять Аврору, а просто стоит неподвижно, словно в шоковом оцепенении. Проходит мгновение, прежде чем она всхлипывает:

— Больно, Рори.

Аврора отстраняется, и в следующее мгновение мимо нас проносится Николай, подхватывая Эбби на руки. Она всхлипывает и прижимается к его груди. Она обнимает его, словно он — единственное, что стоит между ней и верной смертью.

О' кеееей?

Меня еще больше удивляет, что Карузо и Эмилио не проверили своих дочерей.

Ублюдки.

— Отвезем их обратно в Академию Святого Монарха, — приказываю я.

Я подаю знак Армани подойти к нам, прежде чем поднимаю Аврору на руки. Я не хочу, чтобы она ходила на своей измученной ноге.

— Куда, блять, ты собрался с нашими дочерьми? — Кричит Карузо.

Прежде чем я успеваю послать его нахуй, Аврора кричит:

— Я еду в Академию Святого Монарха. То, что ты заключил мир с Братвой, не означает, что меня все устраивает.

— Ты придешь ко мне, — приказывает Карузо.

— Тебе придется вырвать ее из моих мертвых рук, — рычу я. Когда я разворачиваюсь и иду к задней части железнодорожной станции, где стоят машины, я слышу, как директор Козлов говорит:

— Не делай глупостей, Карузо. Ты все еще в меньшинстве. Аврора и Эбби получат самую лучшую медицинскую помощь в Академии Святого Монарха.

Покончив с этим местом, я иду к машинам.

— Спасибо, — выдыхает Аврора мне в шею. — За то, что пришел за мной.

— Я всегда приду за тобой, моя маленькая лань.

Глава 38

Аврора

Сидя на кровати в лазарете, я то и дело бросаю взгляд на Мишу, который неестественно молчалив.

— Миша, — говорю я, чтобы привлечь его внимание.

Доктор не прекращает чистить мои порезанные пальцы на ногах, и проходит мгновение, прежде чем Миша поднимает на меня глаза.

— Ты в порядке? — спрашиваю я.

Проходит еще пара секунд, прежде чем он кивает, переводя взгляд обратно на доктора, который сейчас занят тем, что накладывает повязку на мою ногу.

Как только доктор заканчивает, он говорит:

— Я дам вам что-нибудь от боли, но с вами все будет в порядке. Ногти должны отрасти снова через шесть-десять месяцев.

— Я могу идти? — спрашиваю я, чтобы убедиться, что он не хочет провести никаких других проверок.

Он кивает:

— Просто отдохните пару дней. Никаких тяжелых тренировок.

— Хорошо. — Я улыбаюсь доктору, соскальзывая с кровати, стараясь не нагружать правую ногу. — Спасибо.

Миша бросается вперед, и я оказываюсь в его объятиях.

— Я могу ходить, — протестую я.

— Сегодня ты точно не встанешь на ноги, — бормочет он, вынося меня из лазарета.

— Подожди, я хочу проведать Эбби, — говорю я, вырываясь из его объятий.

Инструктор Николай вынес ее из лазарета, и с тех пор я ее не видела.

— Сиди, блять, смирно, — огрызается Миша.

Я бросаю взгляд на его лицо и, увидев сердитое выражение, вздергиваю брови.

— Почему ты злишься на меня? Я не виновата, что нас похитили.

Он тяжело вздыхает, поворачивает за угол и направляется к лестнице.

— Я не злюсь на тебя. Я чертовски зол на то, что они с тобой сделали.

Ох.

Кладя руку ему на шею, я говорю:

— Но сейчас я в порядке. Все закончилось.

Он явно заставляет себя успокоиться, затем бормочет:

— С Эбби все в порядке. Я отведу тебя к ней, как только ты немного отдохнешь.

Миша несет меня в свои апартаменты и сразу же направляется к кровати, где осторожно укладывает меня.

С предупреждающим видом он говорит:

— Ты встанешь только для того, чтобы сходить в туалет. Поняла?

Я похлопываю по месту рядом с собой.

— Только если ты останешься со мной.

— Конечно, я останусь с тобой, — бормочет он.

Я смотрю, как он идет к своему шкафу и переодевается в спортивные штаны.

Мой взгляд прикован к V-образной линии, которая изгибается от его бедер к поясу.

Пальчики оближешь.

Думаю, если я приму пару обезболивающих, то буду в полном порядке для секса.

Миша берет с полки рубашку и, возвращаясь к кровати, не сводит глаз с моего лица. Секунду спустя он качает головой.

— Забудь о сексе, красавица. Ты не в форме для этого.

Я хихикаю.

— Да, но девушка ведь может помечтать.

Миша начинает раздевать меня, швыряя мою одежду в угол комнаты. Переодев меня в свою рубашку, он ложится рядом со мной и притягивает меня в свои объятия.

Глубоко вздохнув, он бормочет:

— Христос, теперь мое сердце может успокоиться.

Он осыпает поцелуями все мое лицо, а затем отстраняется и спрашивает:

— Как ты держишься?

Я просто пожимаю плечами, потому что у меня нет ответа на его вопрос.

Там, в контейнере, был момент, когда я действительно поверила, что умру. Чувство опустошенности, охватившее меня, было неописуемым.

Это безумие. Я испытываю одновременно облегчение и травму.

Я продолжаю говорить себе, что все кончено.

Когда Миша поднимает бровь, глядя на меня, я говорю:

— Со мной все будет в порядке. Я просто немного потрясена.

— Поговори со мной. — Он подносит руку к моему лицу, проводя пальцами по щеке.

Я снова пожимаю плечами и прижимаюсь к его груди.

— Просто мне было неприятно чувствовать себя такой беспомощной.

— Прости меня, моя маленькая лань, — бормочет он, целуя меня в макушку. — Я старался добраться туда как можно быстрее.

— Я знаю. — Прижимая его к себе так крепко, как только могу, я признаюсь: — Я так боялась, что умру и больше не увижу тебя. Они записывали пытки, и я уверена, это было сделано для того, чтобы ты увидел, как они меня убивают.