тобой и Николаем действительно ничего нет? — Спрашиваю я, встав и проверяя, не станет ли мне больно от каблуков.

— Нет, ничего. — Черты ее лица на мгновение напрягаются от вспышки боли. — С его стороны совсем ничего.

— А Алек? — спрашиваю я, чтобы сменить тему разговора о Николае и отвлечь Эбби. — Он был добр к тебе после нападения.

Эбби заливается смехом, покачав головой.

— Он просто снисходительнее относится к моей заднице, потому что из меня выбили всю жизнь. Мы просто друзья. Скорее, между нами установился негласный мир, потому что вы с Мишей женитесь.

— То, что все в кои-то веки поладили — приятное разнообразие.

— Да, — она натягивает улыбку. — Пойдем. Тебе еще нужно сделать прическу. Миша скоро будет здесь.

— Черт, ты права, — смеюсь я. — Иначе я бы вышла на улицу с волосами, похожими на крысиное гнездо.

В этот момент раздается стук в дверь. Эбби вскакивает с кровати.

— Я открою.

Поспешив в ванную, я вытаскиваю заколку из волос и провожу расческой по прядям.

Когда я поворачиваюсь, чтобы вернуться в спальню, в поле зрения появляется Миша, и мы оба замираем.

Черт возьми, он выглядит сексуально в костюме-тройке цвета древесного угля. Я так чертовски рада, что Эбби посоветовала мне надеть это платье.

— Абсолютно захватывает дух, — бормочет он в полном благоговении, говоря мне, что я выгляжу просто потрясающе.

Мои губы изгибаются, когда я подхожу к нему ближе.

— И ты выглядишь потрясающе, малыш. Мне бы хотелось, чтобы мы остались дома, и я могла медленно снять с тебя костюм.

— Ладно, пока, — кричит Эбби, а затем дверь с грохотом захлопывается.

Мы оба смеемся над ее быстрым отступлением, затем Миша обнимает меня и нежно целует в губы.

— Христос, ты — видение, — бормочет он. — Я везучий ублюдок.

От его комплиментов я улыбаюсь от уха до уха, пока мы идем к двери и выходим из номера.

— Куда ты меня ведешь? — спрашиваю я.

— В ресторан.

Я закатываю глаза, за что получаю шлепок по заднице.

Когда я выхожу из замка и вижу лимузин, ожидающий у ступеней, мой взгляд устремляется на Мишу.

Он машет рукой, чтобы я подошла, затем открывает для меня заднюю дверь.

Я забираюсь в роскошный автомобиль и, поправляя платье, смотрю на дорогу. Наклонив голову, я говорю:

— Серьезно? Алек и Армани едут с нами?

Миша садится рядом со мной и говорит:

— Это для нашей безопасности.

— Я думала, что будем только мы, — жалуюсь я, не в восторге от того, что делю с ними свое свидание.

— Они просто сопровождают нас до ресторана, — объясняет Миша и нажимает кнопку, после чего между нами и передними сиденьями появляется черный экран. — Притворись, что их там нет.

Почувствовав облегчение от того, что они не присоединятся к нам за ужином, я расслабляюсь на сиденье и сосредотачиваю свое внимание на Мише.

Его глаза осматривают мое лицо, и вскоре вокруг нас образуется интимная атмосфера.

— Мне это нравится, — признаюсь я.

— Ты все еще чувствуешь это? — Спрашивает Миша.

— Что?

— Взрывную искру между нами.

Мои губы изгибаются.

— Каждый божий день.

Он наклоняется ближе ко мне и, положив палец мне под подбородок, запечатлевает нежный поцелуй на моих губах.

В конце концов машина останавливается, и Миша улыбается мне.

— Ты готова к тому, чтобы тебя щедро накормили?

Посмеиваясь, я киваю и позволяю ему помочь мне выбраться с заднего сиденья. Я бросаю взгляд на переднюю часть лимузина, но она уже пуста, и нет никаких признаков Армани и Алека.

— Они проверяют наше окружение. Я не хочу рисковать, когда мы открыто объявили о наших отношениях, — объясняет Миша.

Ой-ой-ой. Обморок.

Он кладет руку мне на поясницу, и пока мы идем ко входу в ресторан, он продолжает оглядываться по сторонам.

Всегда начеку. Мой пещерный человек.

Нас усаживают за красивый столик при свечах в дальнем углу, где более уединенно.

Вместо того, чтобы сесть напротив меня, Миша занимает стул слева от меня.

Официант наливает каждому из нас по бокалу шампанского, затем говорит:

— Вы хотите подождать пару минут, или мне принести закуски?

— Дайте мне пять минут, — отвечает Миша.

Когда официант уходит, я наклоняюсь к Мише и целую его в губы.

— Это место великолепно.

— Не вполовину так великолепно, как ты, — бормочет он, беря меня за руку. — Мне нужно сказать тебе кое-что очень важное.

На его лице застывает серьезное выражение, и от этого у меня мгновенно сводит нервы в животе.

— Что-то плохое?

Он качает головой. Прочищая горло, его глаза встречаются с моими.

— Ты как падающая звезда, Аврора. Два года назад ты скрасила мою жизнь на одну ночь, и с тех пор я продолжал смотреть вверх, надеясь увидеть тебя еще раз.

О, Господи.

От осознания того, что это такое, на глаза наворачиваются слезы.

— Клянусь, я живу ради каждого твоего слова; каждой улыбки, изгибающей твои пухлые губы; каждой падающей слезинки, потому что ты счастлива. — Он тянется к моему лицу и смахивает слезу с щеки. — Несмотря на то, что брак был не нашей идеей, я хочу, чтобы ты знала: ничто не сделает меня счастливее, кроме как то, чтобы быть твоим мужем. Мне не нужно время, чтобы подумать об этом. И я абсолютно уверен, что все происходит не слишком быстро.

Я судорожно втягиваю воздух, пытаясь не расплакаться в пятизвездочном ресторане.

Взгляд Миши смягчается.

— Я хочу, чтобы ты сделала выбор, не потому, что тебя заставляют, а потому, что ты этого хочешь.

Я быстро киваю.

Миша соскальзывает со стула и, опустившись на одно колено, говорит:

— Ты окажешь мне честь стать моей женой, Аврора? Будешь моей маленькой ланью до самой нашей смерти?

Я киваю, как одержимая идиотка.

— Да.

Официант ставит передо мной тарелку. Стеклянная крышка закрывает дым, и когда крышку поднимают, а дым выходит наружу, я ахаю при виде изумрудного обручального кольца, лежащего на ложе из… черт, я не знаю, что это такое, но оно похоже на звездную ночь.

Миша берет кольцо и подносит его к моей левой руке, а затем спрашивает:

— Ты уверена? Потому что, как только я надену это кольцо тебе на палец, отступать будет некуда.

Я усмехаюсь.

— Лжец.

Уголок его рта приподнимается.

— Да, ты права. Я ни за что тебя не отпущу, с кольцом или без кольца. — Он надевает кольцо мне на палец.

— Спасибо, — шепчу я, когда эмоции снова подкатывают к горлу.

Миша пристально смотрит мне в глаза, затем говорит:

— Этот ресторан построен на месте, где был ночной клуб. Я хотел, чтобы остаток нашей жизни начался там же,