к моему лицу, затылку и шее. Я лежал на кровати. Молодая женщина сидела у изголовья. Рядом стоял столик, а на нем — миска с водой. В ногах кровати стоял дон Хуан с моей одеждой, перекинутой через руку.

Я полностью проснулся и сел. Я был накрыт одеялом.

— Ну что, путешественник? — с улыбкой спросил дон Хуан. — Теперь ты уже собрался воедино?

Это было все, что я помнил. И, рассказывая этот эпизод дону Хуану, я вспомнил еще один фрагмент. Дон Хуан смеялся надо мной и дразнил по поводу того, что обнаружил меня голым в постели незнакомой женщины. Меня это тогда жутко разозлило. Я оделся и ринулся прочь из дома.

Дон Хуан догнал меня на лужайке перед домом. Совершенно серьезно он заявил, что я снова стал отвратительно тупым — самим собой. Что своим смущением я собрал себя воедино и это говорит ему, что моему чувству собственной важности по-прежнему нет предела. Однако вслед за этим он примирительным тоном добавил, что сейчас все это не имеет значения, поскольку мне удалось главное — сдвинуть точку сборки очень глубоко влево и перенестись благодаря этому на огромное расстояние. И это поистине замечательно. Он продолжал говорить о чудесах и тайнах, но мне было не до него. Я попал в перекрестный огонь испуга и чувства собственной важности. Я почти дымился. Ведь я был уверен, что дон Хуан загипнотизировал меня там, на скамейке, а затем переправил в дом этой женщины и что вдвоем они проделали со мной там что-то ужасное.

И тут мою ярость как отрезало. В окружающем мире было нечто ужасающее, нечто, повергшее меня в состояние сильнейшего шока. Гнев мой мгновенно испарился. Но прежде, чем я успел разобраться в своих мыслях, дон Хуан ударил меня по спине, и от всего, что произошло, не осталось и следа. Я оказался в состоянии своей обычной повседневной глупости. Разинув рот, я радостно внимал дону Хуану, не беспокоясь о том, нравится ему это или нет.

О втором фрагменте я тоже рассказал дону Хуану. И, рассказывая, понял, что он не только сдвигал меня в состояние повышенного осознания, но иногда и возвращал в нормальное состояние. Это позволяло ему справиться с моими эмоциональными вспышками.

— Забвение — вот единственное, что способно успокоить того, кто путешествует в неизвестном, — прокомментировал он. — Какое это облегчение — снова оказаться в обычном мире!

В тот день ты совершил нечто грандиозное. Я мог тогда принять единственное трезвое решение — вообще не дать тебе на этом сосредоточиться. И как только ты по-настоящему запаниковал, я сдвинул тебя в нормальное состояние осознания. Я сдвинул твою точку сборки туда, где нет сомнений. Для воина существует две позиции точки сборки, в которых нет места сомнениям. В одной из них сомнений нет, потому что ты знаешь все. В другой — позиции нормального осознания — сомнений нет, потому что ты не знаешь ничего.

Тогда тебе еще слишком рано было знать о том, что случилось на самом деле. Но сейчас, я думаю, время пришло. Глядя на ту улицу, ты почти догадался, где находилось твое тело сновидения и куда ты в результате попал. В тот день ты преодолел огромное расстояние.

Дон Хуан разглядывал меня. В глазах его я видел смесь ликования и печали. Я изо всех сил старался не утратить контроль над странным возбуждением, неожиданно меня охватившем. Я ощущал, что нечто невероятно важное для меня затеряно где-то в глубинах моей памяти или, как сформулировал бы дон Хуан, в некоторых незадействованных эманациях, которые однажды подвергались настройке.

Моя борьба за сохранение спокойствия оказалась напрасной. Колени мои неожиданно задрожали, вдоль середины тела пробежал нервный спазм. Я что-то бормотал, не в состоянии выдавить из себя вопрос. И только после того, как я с трудом сглотнул ком и несколько раз глубоко вздохнул, мне удалось восстановить спокойствие.

— Когда мы с тобой пришли сюда сегодня и сели на эту скамейку, я сказал, что рациональные соображения не должны вмешиваться в действия видящего, — жестко продолжил дон Хуан. — Я знал, что восстановить все, что было тобой проделано, ты сможешь только тогда, когда откажешься от своего рационализма. Но тебе придется сделать это на том уровне осознания, на котором ты находишься сейчас.

Рациональность мышления — не более чем состояние настройки, всего лишь результат определенного положения точки сборки. Ты должен это понять, находясь именно в состоянии наибольшей уязвимости, — а в данный момент ты как раз в таком состоянии и находишься. В состоянии, где не может быть сомнений, понимание подобных вещей лишено смысла. Дальше, настолько же бесполезно их понимание и в состоянии нормального осознания, ибо там оно ограничивается лишь эмоциональными выбросами и сохраняется, пока присутствует соответствующее эмоциональное состояние.

— Я сказал, что в тот день ты преодолел огромное расстояние, — очень спокойно произнес он. — Я говорю так, потому что знаю наверняка. Ведь я там был, помнишь?

Я весь взмок от нервозности и беспокойства.

— Ты преодолел это расстояние потому, что проснулся в удаленной позиции сновидения, — продолжал он. — Перетянув тебя через площадь с этой самой скамейки, Хенаро проложил путь, по которому твоя точка сборки смогла сдвинуться из позиции нормального осознания в позицию, где появляется тело сновидения, и в мгновение ока твое тело сновидения преодолело невероятное расстояние. Но важно не это. Тайна заключена в самой позиции сновидения. Ее сила достаточна для того, чтобы перетягивать всего тебя из одного места в другое в самые разные концы этого мира или за его пределы. Древние видящие широко этим пользовались. Они исчезли из этого мира, потому что просыпались в позиции сновидения, расположенной за пределами известного. Твоя позиция сновидения в тот день была в этом мире, однако далеко от Оахаки.

— Но каким образом происходит такое путешествие? — спросил я.

— Это узнать невозможно, — ответил он. — Сильная эмоция, несгибаемое намерение или чрезвычайный интерес выполняют роль проводника, затем точка сборки прочно фиксируется в позиции сновидения и пребывает там достаточно долго для того, чтобы перетянуть туда все эманации, имеющиеся внутри кокона.

Дон Хуан сказал, что за все годы моего учения заставлял меня видеть множество раз как из нормального состояния осознания, так и из состояния повышенного осознания. Я видел превеликое множество самых разных вещей, которые теперь начинают складываться для меня в более или менее связную картину. Связь эта не логическая и не рациональная, тем