Передатчик, вживленный в синусно–предсердный узел Терентия Мильтиада, прекратил работу… — Рудольф взглянул на часы: семь минут назад. Это со стопроцентной вероятностью означает, что Терентий мертв. И, скорее всего, даже тело его уже разрушено, — ладно, не будем гадать… Вопрос, что нам делать без него.

Ответ на этот вопрос, собственно говоря, известен — потому что инструкцию как раз на такой случай Терентий оставил… Руди поднялся из–за рабочего стола и повернул тумблер приемника, включив планетарное радио.

«…опасная ситуация. По указу чрезвычайного регентского совета в некоторые города введены войска. Это — временная мера. Сохраняйте спокойствие. Подчиняйтесь распоряжениям военных властей. Не содействуйте подрывным антиимперским силам. Помните, что правительство заботится о вашей безопасности…»

Рудольф, стараясь не меняться в лице, дослушал официальное сообщение до конца. Потом послушал повтор — до середины. Потом прошелся по трем–четырем другим популярным волнам — везде было то же самое. М–да–а-а… Словосочетание «чрезвычайный регентский совет» звучало в сообщении трижды, без всяких упоминаний о составе этого совета. Очень мило.

Значит, все главные города они уже заняли. И оставаться здесь, в сорока километрах от Аполлонии — нельзя. Не место тут для центра связи…

Рудольф выбежал из своего одноэтажного домика, мимоходом вдохнув свежий шум леса. На лужайке стояла четырехместная «процеллария» с подвесными баками. Ее не маскировали: маленькие самолеты — довольно обычная вещь в имениях нобилей средней руки.

Рудольф растолкал пилота, спавшего в салоне.

— Алекс, поехали… Все плохо. Здесь оставаться нельзя. Заводи мотор, пока я схожу за вещами…

Пилот кивнул и пролез в кабину прямо через внутреннюю дверцу. Уже оттуда спросил:

— Куда?

— В Оксиринх. Если что, сменим курс по пути.

Пилот кивнул. Уже идя от дома, Рудольф подумал: а если собьют? Ну, собьют так собьют. Хотя вряд ли. Не настолько они еще озверели, чтобы сбивать случайные гражданские самолеты. Тем более — явно частные.

Все–таки он посмотрел в иллюминатор при взлете. Небо было чисто. Солнце подсвечивало левое крыло. Невысокий кряж, поросший лиственным лесом, изогнулся внизу, как хребет дракона…

Рудольф повернулся к бортовому терминалу и активировал защищенную связь.

— Господин генерал? — он чуть повысил голос: в первые секунды по экрану плыли полосы.

— Добрый день, Рудольф, — Георгий Хризодракон скосил глаза вниз: видимо, на индикатор режима передачи. — Вы… летите? Куда?

— В Оксиринх. Я прав?

— Абсолютно. Я хотел назначить для нашего сбора другое место, но… в общем, есть вероятность, что нас поддержит флот. Так что Оксиринх идеально подходит. Я буду там через час…

— Я — часа через три. Вы знаете, что Терентий погиб?

Хризодракон помрачнел.

— Теперь — знаю. Это очень плохо… — Он помолчал. — Вы передачу слышали?

— Слышал. Вас не пугают слова «регентский совет»?

Хризодракон криво улыбнулся.

— Уже нет. Это естественно — что Велизария пытаются лишить реальной власти… Я, правда, не ожидал с самого начала такой откровенности. Они убыстряют партию.

— У вас есть соображения — какой будет наш ход?

— Есть кое–какие… Знаете, Рудольф, давайте поговорим через три часа. Я как раз закончу просеивать информацию от осведомителей, и мне будет чем поделиться. Оксиринху пока ничего не грозит, так что всех, кто вам нужен, можете тащить туда — на месте разберемся. Ну, до связи?

— Удачи вам, — сказал Рудольф.

Прекратив связь, он вздохнул и отвалил спинку кресла. Салон «процелларии» достаточно просторен, чтобы в нем можно было прилечь. Отдохнем, пока есть возможность…

Кирилл шагнул вперед и огляделся.

В зале с матовыми стенами сидели за столом трое. Белый пергаментный старец в кресле–каталке — граф Александр Негропонти, многоуважаемый дед. Хорошо одетый усач — Филипп Вишневецкий, правая рука деда, его ближайший советник. И наконец, мешкообразное существо в грубом сером плаще, с капюшоном, накинутым так, что не видно лица. Это, очевидно, представитель уранитов.

Да, трое. Четвертый — я.

Высоко залетел, ничего не скажешь…

— Садись, Кирилл, — прошелестел дед.

Кирилл придвинул стул, опустился. Стол был пустой: никаких напитков, никаких пепельниц, никаких средств для записей.

— Если позволите, я начну, — сказал дед все так же тихо. — Два часа назад Департамент привел в действие сценарий «Д».

Кирилл и Вишневецкий одновременно кивнули. Сценарий «Д» — это полное блокирование гражданских перевозок между планетами империи. Дальние космопорты закрыты, и ни один корабль с двигателем Лангера теперь не взлетит. До особого распоряжения, как говорится.

Дед не торопился продолжать. Он моргнул и сглотнул — точно как рептилия, подумал Кирилл. Под плотной кожей заходил кадык. Значит, гортань у него пока еще не искусственная…

Прошла минута, пока он вновь заговорил.

— Велизарий молчит?

Вишневецкий почему–то сморщился.

— Молчит…

— Не знает, как поступить? А может быть, собирает силы?

— Нет у него сил, — сказал Вишневецкий. Тут он приободрился. — Все в разгоне, армия же не бесконечна… На Ираклии сейчас — только императорская гвардия.

— Хорошо, Филипп… Значит, император пока не в игре. Это нас устраивает. А какие вести с Карфагена?

— Там все спокойно, — сказал Вишневецкий. — Он же изолирован, как остров. Разумеется, там есть наши люди — и в гражданской администрации, и в войсках. Что касается губернатора Разумовского — он сам пока не очень–то понимает ситуацию, судя по всему. Соответственно ни на что и не решается. Это нас тоже пока устраивает. Конечно, мы принимаем меры, чтобы держать его в информационной блокаде. И если он совершит какие–то резкие движения — мы отреагируем немедленно, возможности имеются.

Старец медленно наклонил голову.

— Значит, судьба нашего общего дела решается на Антиохии, — сказал он с расстановкой. — Как мы, собственно, и рассчитывали… Итак, здесь нам необходим глобальный контроль. Пусть даже дорогой ценой. Тиресий, вы согласны?

Серый мешок кивнул.

— Доложите нам об успехах, Филипп, — сказал Александр Негропонти совсем тихо.

Вишневецкий прокашлялся.

— Мегаполисы Побережья находятся полностью под нашим контролем, — начал он. — Это, собственно, основное. Генерал Аргеад…

Старец поднял руку, и Вишневецкий умолк.

— Уточните, пожалуйста. Группа генерала Аргеада контролирует все Побережье?

— Нет, — устало сказал Вишневецкий. — Все, кроме Нового Алжира.