Сохранил упоминание о битве и автор «Истории лангобардов» Павел Диакон, считающий, скорее всего, ошибочно, что в сражении принял участие также и Карл Мартелл: «Карл, который хотя и был в ссоре с принцем Аквитанским Одо, но все же выступил вместе с ним, чтобы вместе сразиться с этими сарацинами. Франки напали на них и убили триста и семьдесят пять тысяч сарацин, тогда как со стороны франков погибло только пятнадцать сотен. Также и Одо, вместе со своими людьми, напал на их лагерь и также многих убил и все разграбил». Неимоверно преувеличенное число погибших в сражении арабов – 375 тысяч – приведено также в «Книге пап» (Liber pontificalis) – сборнике деяний Пап Римских начиная от Апостола Петра.

Победа Одона Великого под Тулузой вызвала неимоверный резонанс и в христианском, и в исламском мире. Герцога Аквитании поспешил поздравить с выдающимся сражением сам Папа Римский Григорий II (715–731). А среди мусульман погибшие в катастрофе на «Плато мучеников» (Balat al-Shuhada) поминались потом в течение 450 лет на специальной церемонии воспоминания. Однако сколь бы значимой она ни была на самом деле, предотвратить дальнейшие вторжения мусульман в Галлию она не смогла. Так, в 725 г. они захватили Каркассон и Ним, и, вторгнувшись затем в Бургундию, прошли по линии Рона – Сена на восток вплоть до Отена.

В поисках защиты от опасного южного врага герцог Одон пытался лавировать, в частности, попытался сыграть на внутренних противоречиях в лагере противника. Так, по сведениям «Мосарабской хроники 754 года», он заключил с Муннусой (Мунузой), правителем Сердани, союз против нового наместника-вали аль-Андалусии (как арабы называли Испанию) Абд-ар-Рахмана ибн Абдаллаха, скрепленный браком Муннусы с дочерью герцога Аквитании. Расположенная в Восточных Пиренеях Сердань находилась на пути к долине Ариеге, ведущей в тулузские земли. Установление добрососедских отношений с тамошним правителем было, несомненно, крупным дипломатическим успехом Одона Великого. Поэтому нельзя принять на веру свидетельство продолжателя «Хроники» Фредегара о том, что аквитанский герцог стал простым предателем, перешедшим на сторону врага и пригласившим его в собственные земли лишь для того, чтобы спастись от Карла Мартелла. «В это самое время (около 731 г. – прим. автора) герцог Одон отступил от буквы договора, – сообщает франкский хронист. – Когда об этом узнали посредством вестников, принцепс Карл, собрав войско, перешел Луару, обратил в бегство самого герцога Одона, захватил богатую добычу, которая в этом году дважды была получена, и вернулся назад. Герцог Одон, понимая, что он побежден и высмеян, побудил коварный народ сарацин прийти к нему на помощь против принцепса Карла и народа франков».

На самом деле ситуация была не столь простой, как это представляет продолжатель Фредегара. Союз Одона Великого с наместником Сердани Муннусой оказался провальным, поскольку Абд-ар-Рахман расправился с ним и, разгромив затем также и Одона, выдвинулся по направлению к Туру. В этом свете представляется необходимым пересмотреть как причины походов Карла Мартелла в Аквитанию в 731–732 гг., так и датировку и, возможно, даже локализацию знаменитого сражения при Пуатье, традиционно относимого к 732 г. Майордом франков, видимо, действительно вторгался в Аквитанию под весьма сомнительным предлогом обвинения герцога Одона в измене и переходе на сторону мусульман, однако делал это на самом деле для грабежа богатых южных земель и подготовки почвы для их будущего присоединения к Франкскому королевству. Пользуясь ослаблением Одона Великого, втянутого в борьбу с арабами на юге, Карл Мартелл неумолимо нависал над ним с севера. Герцогу Аквитании, буквально зажатому между молотом франкской опасности и наковальней арабского натиска не оставалось ничего иного, как лавировать и искать союзников, стремясь примкнуть к победителю. Когда первая ставка на Муннусу не сработала, Одону не оставалось ничего иного, как искать помощи у Карла Мартелла.

Согласно традиционной датировке, Карл Мартелл нанес сокрушительное поражение Абд-ар-Рахману 25 октября 732 г. Однако многочисленность последовательных событий не позволяет считать, что они происходили столь стремительно. Так, новый вали аль-Андалусии, которого по совокупности полномочий можно назвать в привычном нам понимании генерал-губернатором, пришел к власти в 730–731 гг. После этого он должен был расправиться с непокорным Муннусой на севере, замирить мятежную Сердань, а также собрать и организовать крупное войско для вторжения в Галлию. Крайне сомнительно, что он успел проделать все это в течение одного лишь 731 г. Более того, перейдя Пиренеи, арабам довелось столкнуться с сопротивлением войск герцога Аквитании, о чем свидетельствует «Мосарабская хроника 754 года», упоминающая, что Одон Великий сражался с войском вторжения Абд-ар-Рахмана, однако был разбит: «Затем Абд – ар-Рахман, видя многочисленность своих войск, заполонивших всю землю, двинул их через горы басков по извилистым тропам, чтобы, перейдя равнины и орудуя мечом, вторгнуться в земли франков. Он прорвался далеко на территорию франков и, перейдя реку Гаронну или Дордону, вступил в битву с поджидавшим его там Одоном, и войско последнего было разбито. Только Богу известно, сколько народу погибло или спасалось бегством».

Несомненно, это были масштабные боевые действия, и победившая, но, безусловно, потрепанная в сражении армия вторжения арабов вряд ли могла сразу с поля боя двинуться маршем вглубь галльской территории. Это было бы и безрассудно, и малоосуществимо сугубо технически. О том, что между битвой Абд-ар-Рахмана с Одоном и произошедшим позднее сражением с войском Карла Мартелла прошло некоторое, относительно продолжительное время, свидетельствует тот факт, что герцог Аквитании, по свидетельству все той же «Мосарабской хроники 754 года», успел обратиться за помощью к Карлу Мартеллу, и, даже если это и могло произойти в течение считанных дней, то вряд ли франкский майордом был в состоянии столь же стремительно откликнуться на призыв. Сбор франкского войска и подготовка его к дальнему походу против мощного и опасного врага должны были потребовать недель, а то и месяцев.

Итак, ни арабы, ни франки не успевали организовать свои войска и привести их к месту сражения в течение 732 г. Исходя из этих соображений, решающую битву мусульманского и христианского воинств, возможно, следует датировать 733 г. или даже 734 г. Следует, впрочем, упомянуть еще об одном свидетельстве, которое возвращает нас к традиционной датировке битвы при Пуатье 732-м годом. Это «История королей Аль-Андалуса и Магриба» авторства Ибн эль-Адхари (Ибн Идари), который определяет время начала наместничества Абд-ар-Рахмана в аль-Андалусии, а также сообщают о продолжительности его правления и времени смерти: «Он [Абд-ар-Рахман] со многими воинами встретил мученическую смерть в месте, называемом Улицей или Дорогой мученика», но еще и вот этот «Правление Абд-ар-Рахмана. Этот военачальник вторично стал наместником в месяце сафар 112 г. и оставался им два года и семь или восемь месяцев. Он нашел мученическую гибель во вражеской стране в месяц рамадан 114 г.». Месяц рамадан 114 г. Хиджры соответствует 25 октября 712 г. от Рождества Христова. Этот день пришелся в 732 г. на субботу, что хорошо соотносится со свидетельствами анналов Сент-Амана о том, что битва произошла «в октябре месяце» (in mense octobri) и свода так называемых анналов Мюрбаха о том, что она состоялась «в день Субботний» (die Sabato). Но следует также учесть, что Ибн эль-Адхари жил существенно позднее описанных им событий, во второй половине XIII в. – начале XIV вв. и в своих выкладках, возможно, в большей степени опирался на сложившуюся и устоявшуюся в исламском мире традицию, нежели на достоверные материалы первоисточников.