— Наташка, привет!

Она даже руки разбросала в стороны, словно Наташа должна была немедленно броситься к ней в объятия. И когда ничего подобного не произошло, Тамара вроде удивилась:

— Ты чего, до сих пор на меня дуешься? Все давно закончилось к обоюдному удовольствию, не так ли? Я вышла замуж за мужчину, которого любила.

— А я ношу ребенка от мужчины, которого любила. Всем сестрам досталось по серьгам.

— Ну, какие твои годы! Встретишь еще хорошего человека. Вот только с ребенком тебе будет сделать это трудновато.

Она задержала взгляд на животе Наташи, как будто только теперь его увидела.

— Но ты знаешь, это дело поправимое. Я тебе могу помочь в память о нашей былой дружбе.

Она говорила развязно и напористо, с милой улыбкой, но Наташа хорошо знала бывшую подругу и уловила за всеми ее речами неуверенность. Ну да, что-то ей нужно было от Наташи, и она боялась, что та даже не захочет ее слушать. Прогонит.

Но теперь Наташе и самой стало интересно, что же привело к ней бывшую подругу…

— Кстати, — спросила она, — как теперь твоя фамилия?

— Кузьменко, — сказала Тамара, — а что?

— Да так, на всякий случай, а то я по привычке все Пальчевская да Пальчевская.

— Ого, вот так, даже целых два раза? Это в связи с чем же ты меня вспоминала?

Она подвинулась на скамейке, уступая место Наташе, но та осталась стоять перед ней, никак не способствуя душевности предполагаемого разговора.

— Думала, счастлива ты или нет?

— Счастлива, — с нажимом сказала Тамара.

— То есть я могу быть свободна?

— В каком смысле?

— В смысле: не было бы счастья, да несчастье помогло. Ты ведь упрекала меня, что я разрушила твою жизнь, а следовательно, и счастье. Ведь ты была счастлива с Валентином?

Тамара с подозрением вгляделась в ее безмятежное лицо: не издевается ли?

— Смеешься? Какое, к черту, счастье! Ты когда-нибудь жила с человеком, которому все равно, есть ты на свете или нет.

— Тогда, наверное, ты его любила. Ведь почему-то же ты вышла за него?

— Наивная ты, Рудина. По любви. Только по любви, что ли, выходят?

— А почему еще?

— Из-за принципа. Он не хотел на мне жениться с самого начала. Меня это возмутило. Я подумала: «Женишься как миленький! А за то, что я сейчас стою перед тобой как оплеванная, ты еще у меня поплатишься». Вот как было дело… Но для чего тебе знать об этом? Что было, то прошло. Я, между прочим, к тебе по делу приехала. Может, посидим где-нибудь, поговорим?

— Не хочу. Говори здесь.

— Как-то обстановка не располагает, — пожала плечами Тамара. — Небось ты и в дом меня не пригласишь?

— Не приглашу, — коротко отозвалась Наташа.

— В таком случае приглашу тебя я. Поедем, здесь недалеко от вашего дома есть вполне приличная кафешка… И перестань выеживаться, Рудина, я приехала вовсе не для того, чтобы смотреть на твою кислую физиономию… Кстати, ты с этим не злоупотребляй, ребенок плаксивый родится.

— Тебе-то что за дело до моего ребенка! — огрызнулась Наташа.

Тамара ничего не ответила, продолжая тянуть ее в сторону стоявшей неподалеку небольшой серебристой иномарки.

— Ты приехала сюда на машине? — удивилась Наташа. — За тысячу километров?

— За какую тысячу? Не говори ерунды. Мы с Виталиком купили дом в Туапсе. Захотелось, как и тебе, пожить на теплом юге.

Она усадила Наташу на переднее сиденье, а сама села на место водителя и уверенно тронула машину с места.

— Я не знала, что ты водишь машину.

— Ты много что обо мне не знала, — усмехнулась Тамара.

— Отчего же, кое-что все же знала. Например, почему у тебя нет детей.

— Эта сучка проболталась все-таки! — впрочем, без особых эмоций заметила Тамара. — Я сразу догадалась, что ты все знаешь, когда ты на меня посмотрела. Небось взяла и сразу выложила все Валентину… Но я на тебя не обижаюсь. Что ни делается, все к лучшему.

— Ничего я Валентину не говорила.

— Вот как? — Тамара взглянула на нее исподлобья. — А впрочем, верю, ты могла и не сказать. Ты же у нас деликатная, порядочная.

— Я не у вас!

— И обидчивая. Впрочем, так и должно быть. Какая женщина останется спокойной, рожая без мужа?.. Тебе нравится моя машина? — спросила она без перехода.

— Симпатичная, — сказала Наташа как о платье. Она не знала, как хвалить машину.

Тамара остановилась у кафе «Плеяды» — сколько по городу развелось таких, с заумными названиями, хозяин которого порой не знает, что оно означает. Вышла из машины и опять подала Наташе руку, хотя та вполне могла выйти и сама.

— Тебе надо беречь себя, — сказала Тамара.

— Стараюсь.

— У тебя есть своя квартира?

— Пока нет.

— То есть ты собираешься в ближайшем времени ее купить.

— Нет, потому что необходимости в квартире нет. Брат покупает себе квартиру в связи с женитьбой, а родители остаются одни в доме, где четыре большие комнаты.

Та подняла брови.

— Вот как? Следовательно, тебе деньги не нужны?

— Почему же не нужны? — удивилась Наташа. — Покажи мне того, кому деньги не нужны, я хоть посмотрю. Я всего лишь говорю о том, что до сего времени решаю свои проблемы исходя из возможностей. И эти решения меня вполне устраивают.

Она просто заставляла себя быть вежливой с Тамарой, чтобы та не думала, будто Наташа не может ей простить, как бывшая подруга выдавила ее из города.

— Ну что ты морщишь лоб! — прикрикнула на нее Тамара, словно они не расставались и не ссорились, а по-прежнему поддерживали отношения, в которых такой тон Тамары вполне был уместен. — Я же по твоему лицу вижу: вспоминаешь, как у тебя в квартире побили посуду и как следом вошла я с предложением купить твою квартирку. Точно? Меня не проведешь. Давай забудем обо всем этом. Обе были не правы.

— Ты хочешь предложить мне дружбу?

— Бери выше. Я хочу предложить тебе большие деньги. Сразу и квартиру сможешь купить, и машину, и что там тебе еще надо.

— Ты хочешь сказать, что у тебя столько много денег, просто некуда девать, и ты решила дать мне в долг? — ради интереса спросила она.

— Долг? У меня и мысли не было про долг… Такие деньги ты просто не сможешь заработать… Только без обид, хорошо? Для больших денег надо иметь другие мозги. Мозги полководца, который разрабатывает планы генеральных сражений. Большие деньги — это всегда почти военная операция… Но мы отвлеклись. Я хочу предложить тебе сделку, за которую согласна заплатить тебе, скажем… сорок тысяч зеленых.