подходит к каждому человеку. Пошел он и в соседний шатер и много получил там, и хорошо благодарил за добрый прием. Пошел он от шатров обратно, и припасов было довольно. Они пили и ели, сколько хотели; после этого было тихо».

Далее в «Пряди…» рассказывается о том, что Эймунд шесть человек оставил в лесу, чтобы они стерегли коней и были готовы выступить, пойдя с остальными шестью спутниками по просеке к шатрам, и сказал: «Рёгнвальд и Бьёрн, и исландцы пусть идут к дереву, которое мы согнули». Он дает каждому в руки боевой топор. «Вы – мужи, которые умеют наносить тяжелые удары, хорошо пользуйтесь этим теперь, когда это нужно». Они идут туда, где ветви были согнуты вниз, и еще сказал Эймунд конунг: «Здесь пусть стоит третий, на пути к просеке, и делает только одно – держит веревку в руке и отпустит ее, когда мы потянем ее за другой конец. И когда мы устроим все так, как хотим, пусть он ударит топорищем по веревке, как я назначил. А тот, кто держит веревку, узнает, дрогнула ли она от того, что мы ее двинули, или от удара. Мы подадим тот знак, какой надо, – от него все зависит, если счастье нам поможет, и тогда пусть тот скажет, кто держит веревку, и рубит ветви дерева, и оно быстро и сильно выпрямится». Сделали они так, как им было сказано. «Бьёрн идет с Эймундом конунгом и Рагнаром, и подходят они к шатру, и завязывают петлю на веревке, и надевают на древко копья, и накидывают на флюгер, который был наверху на шесте в шатре конунга, и поднялась она до шара, и было все сделано тихо. А люди крепко спали во всех шатрах, потому что они устали от похода и были сильно пьяны. И когда это было сделано, они тянут за концы и укорачивают тем самым веревку, и стали советоваться. Эймунд конунг подходит поближе к шатру конунга и не хочет быть вдали, когда шатер будет сорван. По веревке был дан удар, и замечает тот, кто ее держит, что она дрогнула. Говорит об этом тем, кто должен был рубить, и стали они рубить дерево, и оно быстро выпрямляется и срывает весь шатер конунга, и [закидывает его] далеко в лес».

Несмотря на то что все огни сразу погасли, накануне вечером Эймунд заметил, где лежит в шатре конунг, поэтому он идет туда и сразу же убивает конунга и многих других. После этого Эймунд взял с собой голову Бурицлава и бежал в лес вместе со своими мужами, так что их не нашли. «Стало страшно тем, кто остался из мужей Бурицлава конунга при этом великом событии, а Эймунд конунг и его товарищи уехали, и вернулись они домой рано утром. И идет Эймунд к Ярицлейву конунгу и рассказывает ему всю правду о гибели Бурицлава. „Теперь посмотрите на голову, господин, – узнаете ли ее?“ Конунг краснеет, увидя голову. Эймунд сказал: „Это мы, норманны, сделали это смелое дело, господин; позаботьтесь теперь о том, чтобы тело вашего брата было хорошо, с почетом, похоронено“. Ярицлейв конунг отвечает: „Вы поспешно решили и сделали это дело, близкое нам: вы должны позаботиться о его погребении. А что будут делать те, кто шли с ним?“ Эймунд отвечает: „Думаю, что они соберут тинг и будут подозревать друг друга в этом деле, потому что они не видели нас, и разойдутся они в несогласии, и ни один не станет верить другому и не пойдет с ним вместе, и думаю я, что не многие из этих людей станут обряжать своего конунга“. Выехали норманны из города и ехали тем же путем по лесу, пока не прибыли к стану. И было так, как думал Эймунд конунг: все войско Бурицлава конунга ушло и разошлось в несогласии. И едет Эймунд конунг на просеку, а там лежало тело конунга, и никого возле него не было. Они обрядили его и приложили голову к телу, и повезли домой. О погребении его знали многие». После этого «весь народ в стране пошел под руку Ярицлейва конунга и поклялся клятвами, и стал он конунгом над тем княжеством, которое они раньше держали вдвоем».

Однако с устранением Бурицлава проблемы остались прежними. «Прошли лето и зима, ничего не случилось, и опять не выплачивалось жалованье», – поэтому Эймунд принял решение уйти с дружиной к конунгу Вартилаву, который принял их на службу на тех же условиях. Когда Ярицлейв прислал подобно своему брату Бурицлаву «просить деревень и городов, которые лежат возле его владений, у Вартилава конунга», между ними началась война, в которой Эймунду удалось захватить в плен супругу Ярицлейва Ингигерд – сообща им удалось заключить мир между братьями. «Было объявлено от имени Вартилава конунга, что княгиня будет устраивать мир. Она сказала Ярицлейву конунгу, что он будет держать лучшую часть Гардарики – это Хольмгард, а Вартилав – Кэнугард, другое лучшее княжество с данями и поборами; это – наполовину больше, чем у него было до сих пор. А Палтескью и область, которая сюда принадлежит, получит Эймунд конунг и будет над нею конунгом, и получит все земские поборы целиком, которые сюда принадлежат, „потому что мы не хотим, чтобы он ушел из Гардарики“. Если Эймунд конунг оставит после себя наследников, то будут они после него в том княжестве. Если же он не оставит после себя сына, то [оно] вернется к тем братьям. Эймунд конунг будет также держать у них оборону страны и во всем Гардарики, а они должны помогать ему военной силой и поддерживать его. Ярицлейв конунг будет над Гардарики. Рёгнвальд ярл будет держать Альдейгьюборг (Ладогу. – Д. Б.) так, как держал до сих пор.

На такой договор и раздел княжеств согласился весь народ в стране и подтвердил его. Эймунд конунг и Ингигерд должны были решать все трудные дела. И все поехали домой по своим княжествам. Вартилав конунг прожил не дольше трех зим, заболел и умер; это был конунг, которого любили как нельзя больше. После него принял власть Ярицлейв и правил с тех пор один обоими княжествами. А Эймунд конунг правил своими и не дожил до старости. Он умер без наследников и умер от болезни, и это была большая потеря для всего народа в стране, потому что не бывало в Гардарики иноземца более мудрого, чем Эймунд конунг, и пока он держал оборону страны у Ярицлейва конунга, не было нападений на Гардарики. Когда Эймунд конунг