- В этом определенно есть смысл, - с воодушевлением сказала Микки. - Значит, все, что мне нужно сделать, - это подумать о том, что могут предоставить стихии, чтобы поддержать чары, которые я захочу навести?

- Да, и потом ты завершишь действие своими словами и силой Гекаты.

- Bay! - воскликнула Микки. - Невероятно!

- И как ты скоро обнаружишь, весьма эффективно. Верховные жрицы Гекаты владеют огромной силой. Твои чары будут мощными и крепкими.

- Другими словами, я должна хорошо подумать, прежде чем что-то сказать.

- Я не сомневаюсь, что ты проявишь мудрость, Микадо.

- Хотелось бы мне быть в этом уверенной, - пробормотала Микки. - Я слишком многого не знаю.

- Ты научишься, - заверил ее Астерий.

- А ты мне поможешь?

- Если смогу, - осторожно ответил он.

- Отлично! Кое в чем ты можешь мне помочь уже сегодня.

Микки не обратила внимания, что Астерий тут же натянул на лицо слишком знакомую ей маску с полным отсутствием выражения.

- Это немного похоже на изготовление карты…

Эти слова как будто успокоили Астерия, и, когда он чуть заметно кивнул, Микки продолжила:

- Ты отлично знаешь все сады, и я уверена - точно так же хорошо ты знаешь и дворец. Астерий удивился, но ответил:

- Да, знаю.

- Ну а я - нет.- Микки ткнула пальцем в сторону стеклянной двери в спальню. - И я могу попасть в собственную комнату только с балкона. Я не выходила в коридор дальше чем на несколько футов. Но я знаю, что где-то там, во дворце, как-то заваривается нечто вроде фантастических снов и магии…

Микки умолкла, но Астерий прекрасно помнил, что она хотела бы соткать некий сон для них двоих…

- Да, это так.

- Мне бы очень хотелось увидеть все это, но я хочу еще и понять то, что увижу. Ты мог бы показать мне все там, внутри, Астерий?

Темные глаза Стража заблестели от радости, которую доставила ему просьба Микадо. Он улыбнулся, продемонстрировав острые белоснежные клыки.

- Сочту за честь, Микадо.

Короткий проход через спальню вместе с Астерием стал для Микки странным и интимным переживанием. Она прекрасно видела, как его взгляд задержался на ее роскошной кровати. Астерий на мгновение даже сбился с шага, и Микки впервые увидела, что и он может двигаться неловко. Она с трудом сдержала улыбку. Если он не думал о том, чтобы затащить ее в постель, то почему вид этой самой постели так взволновал его? Микки решила, что это прекрасный знак. Потом Астерий открыл дверь и отступил в сторону, пропуская ее вперед, и тут же все мысли о спальне и постели вылетели из головы Микки.

Ее комната располагалась в конце коридора, и балкон, охватывавший спальню, окружал и всю восточную сторону дворца. Слева Микки увидела главный холл дворца, который, казалось, вообще не имел границ. Холл был широким, а потолок поднимался чрезвычайно высоко. Огромные

сводчатые окна выходили на юг, и сквозь них открывался вид на ночные сады, освещенные факелами. Северную стену холла прорезало огромное множество дверей, и каждую сплошь покрывали таинственные символы и рисунки, и дверям этим, казалось, не было конца. По обе стороны дверей висели на стенах горящие факелы, и в коридоре тоже по обе стороны горели факелы. Взгляд Микки привлекли длинные мраморные ящики, установленные между дверями. Эти ящики были полны цветов, но, как ни удивительно, там были не розы.

Воздух в коридоре наполнял аромат, напомнивший Микки о лилейниках. Вообще-то цветы в мраморных емкостях действительно были немого похожи на лилейники, только листья у них были слишком большими и круглыми, хотя сами огромны белые трубчатые цветы определенно выглядели как лилейники. Но что-то было странное в этих цветках… Они… Они… Микки подошла поближе. Каждый цветок был покрыт мерцающей дымкой, окружен легким прозрачным туманом, пронизанным искрами. Что за… И тут Микки вспомнила.

- Это лунные цветы! У нас в Оклахоме есть такие. Они раскрываются по ночам. А днем их цветки плотно закрываются и повисают, как будто уже завяли!

- Да, мы тоже зовем их лунными цветами.

- Но что это за туман из них лезет?

- Он не из них лезет… они его, втягивают.

- Они втягивают вот это? А что это такое?

- Сущность снов. Каждую ночь лунные цветы улавливают сущность снов, впитывают ее и передают в комнаты за этими стенами, а женщины нашего мира принимают эту сущность и придают ей новый вид, чтобы снова отправить в мир и сотворить магию, рождаемую снами.

- И все это происходит за этими дверями?

- Да. - Астерий улыбнулся при виде детского изумления на лице Микадо.

Микадо в ответ одарила его сияющей улыбкой, а когда она сжала его руку, Астерию показалось, что его сердце вот-вот выскочит из груди, и ему пришлось напомнить себе, что ее взволновали чудеса этого мира, а не присутствие какого-то Стража. Но это было не важно. Радость Микадо доставила ему огромное удовольствие, так же как и то, что он просто мог находиться рядом с ней, пока позволяла судьба.

- Идем, Микадо, я покажу тебе комнаты снов.

Микки кивнула, вздохнула поглубже - и коснулась ручки первой двери. Дверь открывалась внутрь. Микки осторожно вошла в комнату - и моргнула, пытаясь найти смысл в том, что увидела.

В комнате плавал туман, напоенный ароматом лунных цветов. И в этом тумане женщины выдували стеклянные шарики - что понять было нетрудно. В комнате было тепло, хотя и не так жарко, как можно было бы предположить, видя открытые печи, стоявшие по углам. Женщины оторвались от работы, когда вошли Микки и Страж. Не обратив внимания на Астерия, они быстро присели перед жрицей, весело приветствуя ее.

- Не отвлекайтесь, пожалуйста, - поспешила сказать Микки. - Занимайтесь своим делом… ну, что бы вы тут ни делали.

- Они создают пузыри снов. - Астерий стоял очень близко, и его дыхание пощекотало шею Микки. - Видишь, как растет каждый шарик? Так же растет и сон внутри его.

Микки кивнула, увлеченно наблюдая, как женщины дуют в длинные тонкие трубки, поворачивая и покачивая их, пока раскаленная капля на конце трубки не превратится в шарик, выглядевший как настоящее стекло - тонкое, хрупкое, переливающееся всеми цветами радуги. Микки увидела, что по мере роста шариков внутри их что-то появляется. Она подошла ближе и поняла, что видит фантастические сцены. В одном шарике юная девочка прыгнула с утеса, но, вместо того чтобы упасть, дитя поплыло в фиолетовом небе, песней призывая к себе птиц, похожих на летающих пингвинов. В другом шарике сражались два рыцаря, а едва одетая женщина поощряла их. Еще в одном старая женщина смотрелась в маленькое зеркало, и в этом зеркале ее лицо становилось все моложе и моложе, пока не превратилось наконец в личико подростка.