— А, значит, ваши слуги так искусны. — В его голосе звучал намёк, что хозяйка всё же должна лично присматривать за этим.

«Ну и хорош же ты, Амос, голубчик», — подумал Симеон, у которого моментально поднялось настроение. Он уже перебрал в памяти то немногое, что было ему известно о культуре Бетеля. Он не думал, что Чанна найдет это привлекательным. — А почему бы тебе не попросить её усесться на пол, чтобы помассировать твои уставшие ноги, раз уж ты пришел к ней, а потом удалиться на женскую половину дома, пока мужчины будут говорить о делах?».

Однако это одновременно и беспокоило его. «Как бы мне ни хотелось следовать этому плану, наверное, Чанна была права. Этот план попросту может привести к катастрофе. Я не принял во внимание, что Амос происходит из замкнутого мира, возможно — надо быть добрее, — со старомодными обычаями. Фу! К чему быть добрым — из отсталого». Их приготовления были сплошной импровизацией. А сможет ли он усвоить все, что ему положено?

Амос быстро перевел взгляд с колонны Симеона на Чанну и смущенно сказал:

— Я чем-то оскорбил вас? Пожалуйста, простите меня. Это не входило в мои намерения. — Полный раскаяния, он улыбнулся Чанне и вздохнул. — Мне придется научиться гораздо большему, чем казалось. Даже говорить — чем больше мы общаемся, тем больше я понимаю, какой старомодной кажется вам моя речь. Простите меня, мы, жители Бетеля, не привыкли иметь дело с чужими — или не такими, как мы. Именно этого я не выносил у себя на родине, нашу изолированность.

«Проклятье, — подумал Симеон. — А он далеко не глуп. Быстро адаптируется к новой ситуации».

С профессиональной улыбкой Чанна жестом указала ему место за столом.

— Тогда давай начнем, — сказала она.

Отвернувшись, она скорчила презрительную гримасу, моментально превратившуюся в очаровательную улыбку, когда он отодвинул ее стул и бросил на нее выжидательный взгляд. Она усмехнулась и махнула рукой, чтобы он сел.

— Во-первых, — сказала она, — ты должен привыкнуть к тому, что у нас гораздо меньше традиций и условностей. Мы ведем себя официально исключительно на работе.

— Но, — произнес он, улыбаясь, когда она заняла свое место, — с прекрасной женщиной всегда обращаются как с самым дорогим гостем.

Чанна положила себе и передала Амосу блюдо, отпустив, едва он успел вцепиться в него.

— Льстец. Я не уродина, но совсем и не писаная красавица.

От удивления он едва не выронил горячую тарелку, ее содержимое сползло к краю и обожгло ему большой палец. Он с гримасой отвращения поставил ее на стол и несколько секунд сосал обожженный палец.

— Нет, правда, — сказал он, помахивая рукой, чтобы остудить ее. — Я думаю, ты необыкновенно привлекательна. — В широко раскрытых голубых глазах Амоса не было и тени сомнения в искренности его слов. Чанна заметила, что его ресницы были очень длинными и загнутыми. Его взгляд стал игривым. — Но это, конечно же, необычная, иноземная, экзотическая красота.

— Что ж, и ты тоже очень привлекателен, Амос, — серьезно ответила она.

— Я люблю привлекательных женщин, — сказал он, и его взгляд едва уловимо изменился.

— Гм, а я не люблю привлекательных мужчин, — сказала она совершенно без эмоций. «На самом деле мне они не нравятся, а это вовсе не одно и то же», — уточнила она для себя. — Они обычно бывают самовлюблёнными и испорченными и, как правило, приносят гораздо больше неприятностей, чем удовольствия. А теперь давай поедим, пока все не остыло. У нас уйма работы и совсем нет времени и энергии, чтобы тратить их попусту. — Она посмотрела на него в упор. — Я уверена: у нас сложатся прекрасные деловые отношения, как у двух управляющих.

— Без сомнения, — ответил Амос с официальной улыбкой, принятой в обществе.

— А может быть, тебе стоит начать звать Амоса Симеоном-Амосом, Чанна? — вмешался Симеон, пока атмосфера еще больше не охладилась.

— Хорошая мысль, — согласилась Чанна.

Амос, как понял Симеон, немного помрачнел.

«Вот оно что, — подумал Симеон. — С такими взглядами плюс умом, обаянием и положением в обществе Амос, скорее всего, привык использовать сохнущих по нему женщин во всех своих предприятиях». «Мозг» с удовольствием отметил, что бетелианцу было около тридцати. Во всех учебниках говорилось, что на поведение мягкотелых в этом возрасте очень сильно влияют гормоны.

«Пусть девятка побьет десятку, — сказал он самому себе, — но, держу пари, через неделю на ковре между их дверьми будет протоптана дорожка». Эта мысль, как ни странно, оказалась довольно неприятной. Симеон постарался забыть о ней, погрузившись в миллион вещей, которые предстояло узнать Амосу об управлении станцией.

«Ах, ну и варвары!» — простонал про себя Симеон.

— Чанна? Ты не спишь?

— Раз уж ты заговорил, значит, не сплю. Зачем спрашивать?

— Потому что это вежливо, — подчеркнул он.

— В чем дело? — Ее тон недвусмысленно свидетельствовал, что она спала всего три часа, а проспав на пять часов больше, проснулась бы прямо перед последними собраниями и брифингами.

— Я тут выяснил кое-что о наших давно ожидаемых, но незваных гостях, — продолжил он.

Это встревожило ее, и, сидя в постели, она потянулась к выключателю.

— В любом случае, я уже не смогу заснуть, — сказала она. — Выкладывай.

— Я получил их с Центральной. Пришлось надавить на все возможные кнопки, чтобы мне их прислали. Их не так много. Планета Кольнар находится на окраине нашей Вселенной. Где-то в сорок раз дальше звезды Шафран по витку галактической спирали.

Чанна нахмурилась.

— Она действительно расположена в страшной глуши, то есть это вторая или третья волна колонизации.

— Хо-хо. Это первая волна.

Она поджала губы, словно собираясь беззвучно свистнуть.

— Самое начало межзвездной колонизации.

Он продолжал:

— Вынужденной колонизации. Программа перевода продолжает работу. О, у современных кольнари множество кланов с просто потрясающими названиями: Раскрашенные краснокожие из Каймира, Гигантские полосатые злодеи из Темила, Новый мужской совет, Воссозданная арийско-германская партия работодателей, Сыновья Чоку, Светлый путь, Общество Дарвина-Уилсона…

— И что в этом веселого? — спросила она, услышав переливы смеха в его голосе.

— Надо быть историком, чтобы это понять, моя куколка, — радостно сообщил он. — Во всяком случае, согласно нашим источникам, в район Кольнара послано тысяч десять кораблей, и около трех тысяч достигли цели.

— Трудности в пути?

— Междоусобные драки, — ответил Симеон. — И кулаками, и зубами, и пластиковыми кружками, и всем, что попадется под руку. Затем они пресыщаются этим и понимают, что пора объединяться, хочется им этого или нет.