Лео рассчитывала, что, придя в салон красоты на следующее утро, она обнаружит служебную записку у себя на столе с резолюцией «Одобряю». Вместо этого ее встретила статья на деловых страницах «Нью-Йорк таймс», посвященная «Ричиер Косметикс». Репортер восхвалял деловую хватку Бенджамина Ричиера, который увидел возможности рынка и создал еще одно национальное предприятие, присоединив его к уже имеющимся в корпорации «Ричиер Индастриз». Вскользь упоминалось об участии в этом деле Фэй, а вот о Лео не было сказано ни слова. Ее как будто не существовало. Словно она и «Ричиер Косметикс» – две разные сущности, которые вполне могли обойтись друг без друга, что, как она прекрасно понимала, было совсем не так. Ведь что у нее останется без «Ричиер Косметикс»?

Она уселась за стол и прижала пальцы к вискам, слушая, как в голове у нее колокольным звоном отдается один и тот же вопрос: «Что у меня есть?» У нее были Лотти и Джиа: две верные подруги, которых она никогда не предаст и на которых могла положиться, как на саму себя. Но и только. Семьи у нее не было. Джоан она потеряла. Жила она в крошечной спальне в квартире матери Джиа. У нее была работа, которая приносила ей очень мало денег. Четыре сшитых ею платья, о которых столь пренебрежительно отозвался Бенджамин. И крошечная искорка надежды, похожая на тающую снежинку, которая заключалась в том, что Эверетт разведется с Матти и они смогут быть вместе.

Пронзительно зазвонил телефон, заставив ее вздрогнуть от неожиданности.

– Вы видели «Нью-Йорк таймс»? – спросил Бенджамин.

– Видела, – ответила Лео. – Мои поздравления.

– Именно такая пресса нам и нужна – а не заметки в «Сан» и «Геральд» о ссоре на Пятой авеню между вами и столпом нравственности.

«Да, потому что наши клиенты часто просматривают деловые страницы “Таймс”», – подумала Лео, но не осмелилась озвучить свои мысли вслух.

– Полагаю, нам нужна любая реклама, – ровным голосом проговорила она.

– И сейчас пришло время, – сказал Бенджамин.

– Время для чего?

– Для настоящей презентации. Мы продемонстрируем Нью-Йорку, что не заигрываем с косметикой.

– Как мне представляется, мы с ней изрядно запоздали, – сухо ответила Лео.

– Я поручу Фэй организовать ее.

– Я и сама могу этим заняться.

– У вас хватает и своих дел, – возразил Бенджамин. – Мы организуем мероприятие в пятницу вечером. Это же особый день для нас.

В этот день он должен был дать ответ на ее предложение насчет бизнеса.

– Но до него осталось всего два дня, – сказала она. – У нас очень мало времени. Его попросту не хватит.

– У нас еще масса времени, – сказал Бенджамин.

В этот самый момент в салон впорхнула Матти Форсайт под ручку с Фэй.

– Матти нужна пудра, – сообщила Фэй Лео, которая как раз опускала трубку на рычаги. – Можешь принести?

– Разумеется, – с вымученной улыбкой сказала Лео.

– Меня пригласили на дурацкий благотворительный обед для какой-то больницы или чего-то вроде в этом роде, – сообщила Матти. – Это детская больница, и кому-то пришла в голову блестящая мысль, что обед должен стать семейным мероприятием. Мужья, жены и дети! А ведь разве не для этого мы ходим на обеды – чтобы хоть немного побыть вдали от детей? Но нас пригласила миссис Астор, и потому я обязана присутствовать. – Матти рассмеялась, и Фэй последовала ее примеру. Лео тем временем принесла компактную пудру для Матти.

Матти открыла коробочку, аккуратно припудрила нос и щеки и захлопнула ее.

– Сейчас подойдет из магазина Эверетт, – сказала она. – Я должна была зайти к нему и сразу забрать его с собой, но он разговаривал по телефону, а ждать я не могла. – Матти одарила Лео самодовольной улыбкой, и та поняла, что ей сейчас утерли нос.

– Я, пожалуй, отлучусь ненадолго, – устало сообщила она Фэй.

Тогда ей не придется видеть вместе Матти и Эверетта, и она не станет гадать по тому, как они общаются друг с другом, удалось ли Эверетту уговорить Матти дать ему развод.

– Ты не можешь этого сделать, – возразила Фэй. – Ты должна будешь позаботиться об остальных моих клиентках, поскольку сама я занята с Матти. – Она достала несколько бокалов и бутылку. – Давай выпьем шампанского, чтобы скрасить ожидание.

– Не думаю, что иначе смогу пережить этот званый обед, – согласилась Матти.

Лео оставила их одних, а сама села за свой стол в другом конце салона красоты. Ее так и подмывало спросить у Фэй, прочитала ли она служебную записку, но она понимала, что сейчас делать этого нельзя. Некоторое время она бесцельно перебирала бумаги на столе и подняла взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как по тротуару к ним приближается Эверетт. Подойдя к авто Матти, он остановился и повернул голову, словно прислушиваясь к чему-то. А потом на лице его вдруг проступило выражение, которое Лео видела всего один раз в жизни – в ту бурную ночь на борту парохода, когда он пришел в бешенство при мысли о том, что должен обручиться с Матти. Распахнув дверцу авто, он нырнул внутрь и подхватил на руки ребенка. Девочка заходилась криком, личико ее побагровело и исказилось страданиями.

Эверетт принялся баюкать Алису, поцеловал ее, после чего пинком распахнул дверь салона красоты.

– Она давно лежит одна в авто, пока ты тут распиваешь шампанское?

Лео не знала, как ему это удалось, но голос его прозвучал ровно. Ярость, которая овладела им, отражалась лишь на его лице.

Матти удивленно вскинула голову; плачущий ребенок ничуть не привлек ее внимания, словно она уже привыкла пропускать мимо ушей издаваемые им звуки. Лео почла за лучшее удалиться в кабинет в задней части салона, но и оттуда она могла слышать каждое слово.

– Дети постоянно плачут, – беззаботно отозвалась Матти. – С ней все в порядке.

– Ты оставила малышку в авто совсем одну на бог знает сколько времени!

– Прошло всего двадцать минут. Разве с ней не было шофера?

– Уильям ожидает тебя у дверей салона красоты. Алиса осталась совсем одна.

– Не могла же я взять ее с собой. Ее корзинка все время цепляется за мое платье.

– Ты могла бы вынуть ее из корзинки, – с каменным выражением лица заявил Эверетт. – Взять на руки. Выказать ей свою любовь. Нельзя бросать маленького ребенка совсем одного.

– Но она ведь ничего не поймет. – Матти, судя по всему, совершенно не встревожилась. – Она еще не умеет разговаривать, да и не соображает ничего. Подумать только, какой шум ты поднял лишь из-за того, что она немножко поплакала!

– Нам пора ехать, – сказал Эверетт.

Матти встала.

– Фэй, ты должна извинить моего супруга за грубость. Спасибо тебе за пудру.

Лео услышала, как открылась и вновь закрылась дверь. Убедившись, что они ушли, она проскользнула обратно в главный зал.