к эйнам закрылся, я принялся максимально быстро баррикадировать холл и коридоры номера мебелью, создавая из неё завалы. Стулья, кушетки, скамеечки, вся легкая и незаметная дрянь летала в моих руках, создавая у входа завал. Его я, когда кончился легкий хлам, начал подпирать тем, что мог подтащить для укрепления баррикады. Пара соф, диванчик, ковер, стол… всё это громоздилось совершенно нерациональным образом, но деваться было некуда.

— А меня попросить⁈ — рядом со мной появилась злая и возмущенная Фелиция.

— Я в тебя чуть не выстрелил… — процедил много чего переживший от этого фокуса я, — Могла бы предупредить!

— Уйди, я сама! — подняв руку из чистого выпендрежа даймон телекинезом принялась подтаскивать и распределять вещи.

— Удержать газ в комнатах сможешь, если двери закрою? — в голову мне пришла очередная идея.

— Тряпками забью, — кивнула брюнетка, сосредоточенно хмуря брови и дирижируя летающими вещами.

— Пойдет!

Восемь комнат, имеющих окна наружу. Восемь заклинаний «тумана диких грез». Это близко к полностью опустошенному резерву, но у меня, к счастью, есть время, чтобы адаптироваться к внезапным изменениям в мироощущении.

— Что еще сделать можно⁈ — приспособив кучу полотенец, азартно осведомляется девушка.

— Укуси меня! — говорю я ей.

— Что⁈

— Кусай! Как будто ты на меня злишься!

Подпрыгнув, девушка вцепилась мне зубами в плечо, а потом еще и потянула себя вниз телекинезом, имитируя живой вес. Было больно, отрезвляюще больно. От этой освежающей боли, смывшей начальное отупение резко лишившегося маны организма, я начал быстрее соображать.

Даймон сейчас как ресурс. Я могу ее попросить использовать остатки наших запасов энергии, чтобы попытаться задержать тварь телекинезом, хватит лишь одной пули с каваром, чтобы успокоить ракшаса, но ставить всё на один удар, тем более что кавар не палочка-выключалочка, а вещество…

— Фелиция, постой на шухере, — решился я, — Предупреди, когда оно появится.

— Хорошо!

Снаружи ракшас не подберется, побоится соваться в наполненные серым туманом комнаты. Значит, только сквозь баррикаду и на меня, ждущего в коридоре. Иначе никак.

— Внезапный левиафан!

Даже такое «дешевое» заклинание дергает мои кишки, зато фонтанчик воды, вырвавшийся из паркета посреди составленной даймоном баррикады, позволяет покрыть её и пол льдом. Может, поможет. Выжать что-то еще из ситуации невозможно.

Стою, жду, напряженный как пружина. В одной руке гримуар с активированным Щитом, в другой револьвер. Брать ревнительскую «дуру», чтобы подать сигнал Пиате и Красовскому, мне банально нечем. Извините, это не обман, это переоценка ситуации.

— «Идёт!», — мысленный вопль брюнетки гремит в ушах, после чего дверь в номер просто вырывается вместе с рамой, отшвыриваясь куда-то вбок, а ко мне в гости залетает еле различимый силуэт.

Я выпускаю все шесть пуль со всей возможной скоростью, плюя на то, что они, скорее всего, вопьются в дерево наваленной мебели, а не поразят цель. Шанс куда лучше, чем без шансов, а так я еще успею выхватить второй револьвер!

Не успеваю. Ракшас, этот огромный гуманоидный кот, он вовсе не безмозглое животное, он телокрад и путешественник между мирами, охотник за одной из самых могущественных вещей во всем Иггдрассилей. Он не ломится сквозь баррикаду, а отправляет её всю в меня чудовищным силовым толчком, сопровождая его бешеным коротким рёвом!!

Щит позволяет мне уцелеть. Принимая на него научившуюся летать мебель, я сильно впечатываюсь спиной в стену торца коридора. Удар силен, но недостаточно, чтобы выбить из меня дух, успеваю выхватить револьвер. Осталось поднять оружие и…

Не сразу понимаю, что удар деревяшками — это не всё. Телекинез, незримая сила, магия, та хрень, которой поганая кошка, прекрасно сейчас наблюдаемая мной, сдвинула в меня всю эту прорву дерева, она продолжает действовать, продолжает давить на меня, отгибая в сторону Щит и свободную руку!

Ракшас, выпрямившийся во весь немаленький рост, оскалился. Здоровенная поджарая тварь, покрытая серым мехом, далеко не таким плотным, как у нормальных кошек. Выглядело существо так, как будто бы снежный барс решил эволюционировать в человека и застрял на середине процесса. Не так уж и страшно, но чуть-чуть мерзковато.

Он приблизился, сверля меня, заваленного ломаной мебелью и прижатого к стене, взглядом. Я ударил его молнией, полностью выжимая собственный резерв.

Тварь её отвела, вынудив обогнуть свою голову и безвредно испортить обои за своей спиной.

Он среагировал даже на это.

Фелиция возникла за его спиной совершенно бесшумно, хватая хавн, который, видимо, припрятала ранее в коридоре. Один из моих, с лезвием, покрытым каваром. Она успела лишь коротко вздохнуть, когда ракшас, моментально очутившись около неё, махнул лапой, раздирая проекцию даймона. Когда тяжелый кинжал долетел до паркета, глухо звякнув о него, ракшас снова стоял около меня.

Кажется, всё.

«Ты мышь, князь, гордая мышь, шмыгающая под ногами у сцепившихся в драке титанов. Мышь, у которой теперь, благодаря мне, есть шансы увидеть рассвет, не заслоняемый их тенями»

Слова Дракариса казались тогда оскорбительными, унижающими. Я сам виноват в собственной слепоте. Хотя, какого черта? Как будто у меня когда-либо был выбор.

Выбора нет. Мы все обречены быть собой. Просто далеко не каждый попадает в историю и далеко не каждый доживает до её конца. Ну а уж стать главным героем, выжить, да еще и… Остается только попросить высшие силы, чтобы Пиата не высунулась. Не хочу, чтобы она умерла вот так, за секунду и на пустом месте.

Всё это пролетело у меня в голове бешеной электричкой метро, пока я смотрел в желто-зеленые глаза своего будущего убийцы.

А затем он снова исчез. Нет, сначала был звук. Что-то вроде щелчка, да? Просто тварь среагировала раньше, чем звук… неважно.

Грохот. Надрывистый вой недорогого итальянского пулемета мне был прекрасно знаком. Смотреть сквозь наваленное вокруг дерево было неудобно, но я видел, как ракшас, бешено размахивая верхними лапами и непрерывно содрогаясь, терзает дверь в одну из запертых нами комнат. Приоткрытую дверь, сквозь которую видно что-то большое, шевелящееся, железное, сопротивляющееся ударам безумной силы куда лучше, чем дерево панелей и кирпич стен.

А еще сюда валит серый туман моего заклинания, окатывая ракшаса и угрожая вскоре поглотить весь коридор.

Так и происходит спустя несколько секунд. Я успеваю заметить, как отшатнется, ревя, этот Ссарж, слепо маша лапами, как появившаяся в коридоре Пиата всадит в него несколько пуль из пистолета, в котором точно будут патроны с каваром… Успею заметить даже наполовину растерзанного «бегемота»-пулеметчика, неуклюже выглядывающего на меня в коридор и глухо ругающегося голосом жены. Кажется, он не может пройти дальше из-за своих габаритов.