— Вопрос, конечно, интересный, — расслабленно покивал я, — Я много думал на эту тему. Часть мыслей ты даже уловил, но эта картина всегда рисовалась косвенными намеками. Множеством косвенных намеков. Нужно было не пытаться её представить, а задать правильные вопросы. Тогда всё становится куда яснее.

— Правильные?

— Например, насчет нас, — пояснил я, — Зачем мы Книге, если мы не Игроки? Ответ же очевиден.

— Если мы не Игроки, значит часть Игры, — немедленно откликнулся лорд, — Мы либо выполнили, либо выполняем, либо выполним определенную роль.

— Либо всё вместе, — кивнул я, — Почему мы должны быть одноразовым инструментом? Где-то катализатор, где-то корректор, где-то… тот, кто выдает приз. Под конец. Ну, это мое предположение. Вообще-то, я мог бы вывалить на тебя все домыслы. О Сердечнике, как о уникальном мире, где есть гримуары, с заточенными в них даймонами. Кстати, появившимися тут с бухты-барахты. Или, скажем, о погибающих мирах, стремящихся удержаться за счет Сердечника. Или о магии, буквально вписывающейся в кровь, что противоречит её основе как науке.

— … или о гримуаре Горизонта Тысячи Бед, — медленно продолжил лорд, — бессмысленно нарушающем все законы бытия. Законы или… правила?

— Нарушающем ли? — подхватил я, — Или же просто использующем иные правила? Ведь Книга Правил не простая, она Бесконечная. Она…

— Хаос, — вздохнул Алистер Эмберхарт, поднимаясь со своего кресла-трона, — Хаос — это инструмент Порядка. Парадокс наблюдателя.

— Именно, — кивнул я, — Но есть еще один момент. Смысл. Цель. Все были так уверены, что Книга ищет нового хозяина, а если нет? Что еще ей может быть нужно? Для чего ей Игра?

— Читатель? — предположил мой альтер-эго, начиная проникаться беседой, — Автор?

— Где угодно — да, но не здесь. Косвенные намеки, лорд Эмберхарт, — слабо и устало улыбнулся я, подходя к канделябру, — О чем они говорят?

— Книге нужен… — задумался высокий человек в красном, а затем его глаза озарились мрачной вспышкой понимания, — … ей нужен даймон.

— Именно, — кивнул я, указывая на лежащую хрупкую брюнетку, так трогательно похожую сейчас на фарфоровую куклу, — Старый устал.

— Фелиция? — признаться, не думал, что когда-нибудь увижу своего предка настолько удивленным.

— Не совсем, — хмыкнул я, — Тебе не приходило в голову, что для столь древней сущности наша девочка чересчур… глупенькая? И так сильно зависима от плотских удовольствий…

— Она спала всё это время… — пробормотал лорд, подходя к ложу своей любовницы, — Бодрствовала лишь малая часть её сознания…

Эти слова как будто послужили сигналом. Одежда на бессознательной девушке начала меняться, становясь несочетаемым набором лоскутов, стилей и косметики. Черная звезда, закрывающая правый глаз, выбеленная половина лица, неровно обрезанные на разной длине сапоги. Нелепый маскарадный костюм. Совсем другой, нежели тот, что я видел в первый раз, заключая контракт с гримуаром, но такой же кричащий и хаотичный.

Лорд в изумлении смотрел на спящую девушку. Я угадал.

Косвенные намеки. Их всегда было полно кругом, Книга буквально пичкала нас ими. Но одно дело они, а другое — свести всё в систему, понять её, догадаться. Причем, всё это было бессмысленно. Совершенно бессмысленно для всех, кроме одного разумного, того, которого выбрала Книга. Того, кто имеет к ней доступ. Того, кто ей «вознаградит».

Идиотизм.

— Чувствую себя дураком, — уронил лорд Эмберхарт.

— Так и задумывалось, — кивнул я, — Все должны остаться в дураках.

— Хочешь сказать, что это — Книга? — тут же сообразил Алистер, впиваясь взглядом в лежащую на деформированном канделябре чернокнигу, — Просто… спящая?

— Нет, — немедленно откликнулся я, подходя к упомянутому произведению эпистолярного магического искусства, — Она не любит повторяться, ты же знаешь.

Утешала лишь одна сомнительная вещь. Мы никогда не узнаем, какую роль сыграли, точно также, как не узнают жители Сердечника о той драме, что развернулась в их мире. Книга не даст никому возможности угадать, что было ей подстроено, на что она воздействовала, какие события шли естественным ходом, а какие были целиком режиссированы ей. К примеру, с моей помощью. Зачем, кстати, ей она — мы тоже не узнаем. Она же не заговорит?

— Быстрее! — сердито произнесла спящая на софе девушка.

Я хмыкнул.

— Все должны остаться в дураках, лорд Эмберхарт, даже умнейший, хитрейший, подлейший тип, который был так близко к разгадке, но так и не удосужился… пнуть жабу, — пробормотал я… пальцем спихивая гримуар Горизонта Тысячи Бед с его фундаментального и изысканного ложа.

Массивная раскрытая книга, возмущенно шелестя страницами, глухо брякнулась на камень, обиженно закрывшись в процессе. Я глубоко вздохнул, глядя на тонкую тетрадку с черной пустой обложкой, прятавшуюся под ней. Затем, протянув руку, взял эту всемогущую дрянь из её укрытия, повернулся к мрачному лорду и слегка потряс гадостью в воздухе.

— Представляю вам Бесконечную Книгу Правил, лорд Эмберхарт, — кисло и скучно проговорил я, — Во всем её великолепии. Готовьтесь, вряд ли она даст нам время проститься.

А затем, не произнося больше ни слова, перенесся сознанием в реальный мир.

Существовал ли гримуар Горизонта Тысячи Бед? Чьим даймоном был лорд Алистер Эмберхарт, когда мы играли в Игру в Польше? Зачем это всё? Почему Книга решила всё сделать так? Мы не узнаем. Нам не положено. Эта безжалостная дрянь не принимает никого из нас всерьез. На шахматной доске Творца неисчислимое множество пешек.

Дракарис ждал меня, готовый к бою. Вокруг стоящего в стойке телокрада крутились призрачные круги заклинаний, наверняка из пространственного арсенала, вроде тех, что могут вырезать куб дракона из дракона. Правда, когда я просто протянул перед собой тетрадку, лжеДмитрий чуть опустил руки.

А затем… затем он показал, как показал мне недавно ракшас, что сущности их порядка не размениваются на слова со смертными, когда речь идёт о куше побольше.

Это напомнило мне молниеносную схватку морских обитателей на канале о дикой природе. Вот Дракарис, оказывающийся возле меня, неуловимо быстрым движением выхватывает Книгу из моих рук. Вот он, не успев даже отпрыгнуть, как своровавший кусочек еды кот, исчезает, а на его месте хлоп!…и возникает лорд Алистер Эмберхарт, у которого на руках покоится Фелиция! Точнее, в воздухе покоится, ему приходится сориентироваться и подхватить эту неожиданно пошедшую вниз ношу, но это лишь добавляет картинке последние мазки.

Сама тетрадка? Её нет. Исчезла вместе со своим новым даймоном.

— Видимо, финальную