– Может, перейдем в курильную комнату, кузен? – предложил офицер. – Леди посплетничают, а мы…

– Мы выпьем коньяк, – вмешалась с иронией княгиня. – Ну идите, только не задерживайтесь, – предупредила она.

Самарин поклонился тетке и повел алхимика в свою комнату.

– Мы же хотели пойти в курильню, – заметил Рудницкий.

– Нужно кое-что обговорить, а там постоянно крутятся слуги, – пояснил Самарин. – А выпить или покурить можем и у меня.

– Ну ладно. Я ужасно объелся.

– Я тоже. Прошу.

Самарин аккуратно закрыл двери и поднял бутылку коньяка в вопросительном жесте. Рудницкий покачал головой.

– Как хочешь… А сейчас к делу… Ты уже знаешь о смерти Шабера?

– В некотором смысле, – сдержанно подтвердил поляк. – У меня свои источники.

– Ты его убил? – без перехода бросил Самарин.

– А если и так? – с вызовом спросил Рудницкий. – Я имел полное право защищаться.

Самарин закусил губу: Плевша был прав. Офицер знал алхимика настолько хорошо, чтобы быть уверенным в том, что он никогда не припишет себе чужие заслуги. Конечно, если убийство банды Шабера можно назвать заслугами. Но как обычный, хотя и очень умный аптекарь, мог справиться с несколькими хладнокровными убийцами? Похоже, он использовал магию.

– Тайная полиция положила на тебя глаз, – сказал офицер.

– Мне стоит бояться?

– Это зависит от того, планируешь ли ты какие-то антигосударственные акции или нет.

– Не планирую! – гневно выкрикнул Рудницкий. – Я вообще в последнее время ничего не планирую, кроме того, чтобы не дать себя убить.

– Какие-то проблемы?

– Ничего особенного: Марковский мечтает вернуть власть в гильдии, на улицах на меня охотятся бандиты, а где-то там притаились маги из Amici Mortis. Ах да, почти забыл, есть еще тайная полиция! Они, наверное, сильно обеспокоились тем фактом, что я все еще жив!

– Не преувеличивай, Шабер уже не создаст проблем, а что касательно магов, то скоро и они…

– Шабер исполнял чей-то приказ! – прервал его Рудницкий. – И у меня нет гарантии, что этот кто-то не подошлет ко мне следующих, более удачливых убийц. Или не уладит это дело лично.

Офицер выслушал алхимика очень терпеливо, налил коньяк на два пальца.

– Это для пищеварения, – буркнул он. – Не нужно было брать добавки, но дичь была вкусной. О чем это я? А насчет магов можешь не беспокоиться, я скоро улажу это дело.

– Что это означает? Арестуешь их?

– Я разберусь с этим окончательно, – холодно сказал Самарин. – Охотно бы их послушал, особенно этого жреца, однако боюсь, что нужно лишь создать процедуры, которые позволили бы сажать таких, как они, в тюрьму. Но я предпочитаю не рисковать.

Алхимик скривился, но кивнул в знак согласия.

– Ты, похоже, прав, – признал он.

– Это правда, что ты нанимаешь людей для охраны? – спросил Самарин.

– Если знаешь, зачем спрашиваешь. Ты имеешь что-то против?

– Не я, – ответил офицер. – Тайная полиция. И как это работает? Расходы окупаются?

Рудницкий пожал плечами и посмотрел в окно: на улице горели газовые фонари, но их свет закрывала снежная метель.

– Паршивая погода, – буркнул он. – А что касательно наемников, трудно сказать, – осторожно проговорил он. – До этого времени они конвоировали только три экспедиции, однако результаты многообещающие.

– А конкретней?

– Никто не погиб.

– И только-то? А что насчет ингредиентов, что вы ищете в анклаве? Собрали столько же, как обычно, или все же побольше?

– Это внутренние дела гильдии, – равнодушно произнес Рудницкий.

– Ты ответишь на мой вопрос или нет?

– Естественно, нет! – процедил алхимик.

– А что с Анастасией? Ты выяснил наконец, кто она такая?

– Впервые слышу, что я должен был что-то выяснять! – рявкнул поляк. – Это скорее работа твоих друзей из тайной полиции.

Самарин стиснул зубы, гигантским усилием воли сдержал злость.

– Осторожно, – прошипел он. – Мое терпение не безгранично.

Рудницкий ответил ему полным вызова взглядом, словно хотел сказать: «Только попробуй!» Было хорошо заметно, что Олаф Арнольдович очень изменился. И это изменение было не в лучшую сторону, пришел к выводу офицер. Не вызывало сомнений, что алхимик лично убил Шабера, – в определенных вещах не получится настолько притворяться. Например, в уверенности в себе, которая приходит только с выигранной первой битвой…

– Не думаю, что нам еще есть что сказать друг другу, – сухо заявил он. – Возвращаемся к дамам.

Взгляд Рудницкого стал мягче, он полез в карман и вытащил золотой кулон.

– Держи!

– Что это? Амулет?

– Конечно.

– Он выглядит иначе, чем тот, что мы нашли в анклаве.

– Потому что я создал его для тебя, – вздохнул Рудницкий с преувеличенным раздражением. – Он намного лучше, чем тот, – заверил он. – Отпугнет мелких демонов и задержит сильных. На время…

Когда Самарин поднял безделушку, то почувствовал тепло в правой руке, затем волна жара охватила все тело.

– Сделаешь еще несколько таких для солдат? – быстро попросил он. – Цена не имеет значения.

– Не сделаю, – решительно ответил алхимик. – У вас есть свои российские маги. Можешь им показать, как образец, – со злорадной улыбочкой сказал он.

– Ну хотя бы для Матушкина? Ну и Батурину он бы пригодился.

– Ты торгуешься, как старый еврейский торгаш, – с презрением произнес Рудницкий.

– Ну так сделаешь?

– Ладно, но только для них.

Возвращаясь в столовую, Самарин старался игнорировать неприятные покалывания вдоль позвоночника – признак, который сопровождал его более двадцати лет на войне. Скорее всего его подсознание предчувствовало угрозу. Серьезную угрозу. Офицер надеялся, что речь идет о магах из Amici Mortis. Но появился еще один вариант: Рудницкий…

* * *

Обманный удар левой – и Самарин молниеносно перекидывает нож в правую руку, бьет, обходя защиту Матушкина. Тот вводит его в заблуждение обманным маневром и отправляет на маты хитрой подсечкой. Через мгновение офицер почувствовал на шее острие тренировочного ножа. Он выругался, подчиненный снова его победил.

– Что я делаю не так? – спросил он.

– Вы не сделали ни одной ошибки, ваше высокоблагородие, – усмехнулся Матушкин. – Просто я лучше.

– Еще раз! – сказал Самарин.

– Некоторые не знают, когда следует отступить, – кинул солдат.