Я не хотел сходить с корабля. Здесь я чувствовал себя в безопасности, оставаясь анонимным незнакомцем для тех, кто мог бы меня до сих пор искать.

В переездах и путешествиях я провел столько времени, что они почти стали для меня второй натурой. Однако я знал, что все это подходит к концу; осталось лишь пересечь узкий пролив, отделявший Теммил. Дальше я стану вести оседлую жизнь.

За спиной у меня появился адепт, и я обрадовался, обнаружив, что это Кан. Я ее не видел с тех пор, как мы вместе прятались от шторма в Деммер-Инсула. До сего момента я даже не знал, что она на борту, – собственно, я не видел никого из адептов, хотя при виде Кан тут же понял, что она и все остальные наверняка плыли вместе со мной. Я был убежден, что она одна из самых младших среди адептов; они все молодо выглядели, но от Кан исходило некое свечение невинности, которое мне нравилось. Я был рад ее видеть и обернулся с приветственной улыбкой.

– Я хочу шестьдесят хакерлинских талантов, – заявила Кан без предисловий, подходя ко мне. – Пожалуйста, заплатите наличными, прежде чем судно причалит.

Я был поражен ее резкой манерой, хотя вообще-то привык к обыкновению адептов прямолинейно открывать переговоры.

– Я надеялся, что еще вас увижу, после того как мы покинули Деммер, – сказал я.

– Шестьдесят талантов. Времени до причаливания осталось немного.

Я достал жезл.

– Вы не хотите прочесть вот это?

– Не сейчас.

– Так вы просто хотите денег?

Она кивнула.

– Мне придется разменять банкноты в судовом офисе, – сказал я. – Нельзя ли заплатить вам попозже, Кан? Или у меня есть достаточно симолеонов.

– Я буду ждать вас здесь. Мне нужны таланты. Кто сказал вам мое имя? Вы не должны его знать!

– Я его знал раньше, когда мы были в Деммер-Инсула. Кто-то мне, наверное, сказал… я думал, это были вы. Может, кто-то из других адептов.

– Каких других? Я одна.

– Из группы, с которой вы работаете.

– Я одна, – повторила Кан. – Я не была на Деммере. Ни один адепт там не бывает. Градуал на Деммере нейтрален.

Она бросила на меня острый, подозрительный взгляд, потом отвернулась, явно раздраженная моим поведением.

Я не стал развивать тему.

Таким образом мне вновь пришлось терять время на нижней палубе, стоя в очереди с еще несколькими пассажирами, пришедшими разменять деньги в корабельном казначействе, в то время как кругом царили шум и суета прибытия. Я бы предпочел находиться на палубе, наслаждаясь солнечным светом и глядя на приближение курортов Хакерлина-Обетованного. Хотя в целом я ценил прелесть одиночества, за время длинного путешествия я оставался одинок слишком часто. Кан показалась мне приятной компанией за то, чересчур краткое, время, что мы провели вместе в Деммере.

Или не провели. Что бы там ни было, правдой было то, что говорила она, а не то, что я помнил. Иногда напоминания самому себе о безумии градуала меня просто потрясали.

Я хотел просто сойти на берег, отыскать место для ночевки, а утром сесть на первый паром в Теммил.

К тому времени как я покончил с обменом и поднялся на лодочную палубу, чтобы найти Кан, корабль уже прекратил движение. Сначала мне показалось, что мы причалили, но потом я заметил, что судно остановилось на некотором расстоянии от узкого входа в гавань. Остров Теммил был уже виден. Высокий конус горы Гроннер сиял отраженным солнечным светом, которому послеполуденный час придал глубокий оранжевый оттенок; а может быть, причиной были какие-нибудь растения на склонах.

Я нашел Кан и отдал ей наличные, которые она, прежде чем принять, дважды скрупулезно пересчитала. Деньги она сунула в маленькую кожаную сумочку или кошель, который носила на веревочке, надетой на шею.

– Теперь давайте жезл.

– Раньше он был вам не нужен.

– Давайте.

На самом деле я ожидал, что она его попросит, так что жезл был наготове. Кан взяла его одной рукой, держа вертикально, потом пальцами другой легко провела по древку. Глаза ее были полузакрыты.

Когда она вновь посмотрела на меня, ее выражение изменилось. Кан улыбалась, протягивая мне жезл игривым жестом, как бы готовая отдернуть его, чтобы я не смог достать. При этом она продолжала держать жезл, легко сжав пальцами обеих рук.

– Теперь я понимаю ваши слова о Деммере. Вы там, должно быть, были.

– Вы об этом узнали по жезлу? А вы не помните, какая буря случилась, когда мы там были?

– Деммер не записывается, – ответила она. – Я там не бываю. Но вы были на Фоорте, так что это вполне вероятно. И на Хакерлине вы ведь уже бывали?

– Это все с жезла?

Я не был уверен, в каком она настроении. Кан мгновенно преображалась, от холодного делового разговора переходя почти к дружескому поддразниванию. Это происходило так внезапно, что мне не верилось в искренность подобных переходов.

– Нет, там показано не все. Но записи службы Приема там есть. Вы совершали турне с оркестром…

– Это было моим первым визитом на острова.

– Большая убыль потеряна. Как вы справились, когда вернулись домой? Трудно было? Но вы же пианист и скрипач. Еще и композитор! Почему вы не говорили? Вы побывали на многих островах, имели большой успех. Потом Теммил. Снова успех. Потом сюда, на Хакерлин.

– После Хакерлина мы вернулись домой.

– Вы беспокоились о том, что можете обнаружить, когда вернетесь домой. Теперь я вижу. Да. Вы тревожились о родственнике. О старшем брате?

– А там сказано, как его зовут?

– Джакджер Сасскен. Верно?

– Что еще там записано? – спросил я, протягивая руку, чтобы забрать жезл. На этот раз Кан отдала его.

Я внимательно посмотрел на жезл, но десятки прорезанных на нем линий не имели для меня смысла. Значительная часть моей жизни была записана где-то там; по крайней мере, совершаемых мной действий и перемещений. Потеря или приобретение градуального времени, приезды на острова и отъезды с них. Частицы информации, которым я позволил ускользнуть или которыми намеренно поделился.

– Так рассказал он вам про то, через что я прошел, когда вернулся домой? – спросил я. – Что я там обнаружил, что мне пришлось узнать?

– Об этом ничего нет. Сейчас у вас значительная убыль.

– Насколько большая?

Она протянула руку, на которой имелись крошечные часы. Я посмотрел на них.

– Это значительная убыль, – повторила она. – Вы были на Салае, перемещались между пятью островами, меня не разыскали.

– Я вас там не видел, – заметил я. Потом указал на ее запястье и продемонстрировал свои собственные часы. – Разница во времени небольшая.

Кан рассмеялась.