Промолчала. А что делать? При всем честном народе вставать и говорить, что да, проклинала его, но ведь понарошку, только для того, чтобы ушел из таверны, куда явился скандалить, ничего не порушил и Рози перестал нервы мотать. Не поверят ведь. А проблемы все у мужика в голове! Надумал себе вот и стал несостоятельным по мужской части. Такому скажи, что на него порчу смертельную навели, он поверит и за месяц весь высохнет и в могилу сойдет. Но виноват будет сам, из-за впечатлительности своей.

- Карандашики привяжи к своей несостоятельности! – выкрикнул кто-то из зала. – Пусть на носилках твоего дружка вносят в это самое место!

Люди расхохотались. Но судья взял молоточек и быстро навел порядок. Вот бы он еще этим молоточком по лбу Альгату постучал! Вдруг, до ума достучался бы, кто знает.

- А из-за чего же так взъелась на вас эта ведьма? – подтолкнул башмачника обвинитель.

- Так ясное дело, из-за жены моей! – охотно пояснил тот и пустился в объяснения, рассказывая, как мои братья уволили Рози, после чего девушка перешла работать в таверну. – Сманила она Розетту мою, голову ей забила ерундой, наговорила, что я плохой. А дуреха-то моя уши развесила и ушла от меня, законного мужа. Не иначе как порчу на наш брак навела эта ведьма, им же счастье-то чужое поперек горла встает!

Я сжала зубы, памятуя о словах Бобби – что бы ни случилось, держать себя в руках. Но если так дальше пойдет, то на меня и наводнение повесят, и эпидемию нутрянки, которая разгорается в Лаверне, да и первородных грех тоже припишут, чего добру пропадать!

- А теперь вызывается свидетельница мадам Лорье! – провозгласил помощник судьи.

Глава 63 Чума

Сначала я даже не узнала ее. Мать близняшек Мари и Анны за время болезни высохла вдвое. Одежда висела на ней, словно внутрь засунули палку, а не живую женщину. Лицо землистого цвета заострилось, сделав ее похожей на одно из чучел, что в избытке имелись в ее лавке, торгующей таким товаром, что при желании она вполне могла потеснить меня на месте обвиняемой в колдовстве.

- Что можете сказать о вашей соседке, мадам Лорье? – полюбопытствовал Альгат, улыбаясь, будто сытый кот.

- Ничего плохого, - вдруг заявила она, и лицо священника вытянулось.

- Как же?.. – зло прищурился. – Не вы ли говорили своим соседкам, что обвиняемая, - он взял в руки кипу мятых листов и начал зачитывать вслух, - точно ведьма. Мужа она своего приворожила. По ночам ритуалы пакостные делает, поклоняется лукавому, с чертями голая пляшет – и вы утверждали, что лично эту бесовщину видали! Правда это?

- Что говорила – правда, - женщина кивнула. – Но не от большого ума я это делала. Враждовали мы, потому и несла околесицу. Насочиняла сплетен, а дурехи те и рады были сплетни распространять. Вот и все. На самом деле ничего такого не бывало.

О как! Я удивленно посмотрела на нее. Честно, вот уж от кого, но от нее не ожидала! Увидев, как соседушка входит в зал, приготовилась к ушатам помоев, которые та сейчас с удовольствием на меня выльет. А вышло совсем по-другому. За что ей сердечное спасибо!

- Вы… вы… врете! – выпалил Альгат, не зная, что еще сказать, видимо.

- Протестую! – тут же подскочил Бобби.

- Господин обвинитель! – судья стукнул молоточком. – Предупреждение!

- Подскажите-ка, мадам Лорье, - мой враг явно сумел взять себя в руки и, посовещавшись с помощниками, продолжил. – Не потому ли вы так резко изменили показания, что ваши дочери теперь живут у леди Тагерт-Хойт? – коварно улыбнулся и изобразил сочувствие. - Может, вы боитесь, что она причинит вашим ангелочкам вред?

- Вовсе нет! – женщина зло на него глянула. – Алина приютила их, когда меня в больницу забрали. Всем остальным и дела до них не было, даже брат мой родной девчонок на произвол судьбы бросил, наплевал на племяшек! А она приютила, хоть нас с ней иначе как заклятыми подругами и не обозвать!

- Так вы из благодарности выгораживаете ведьму! – взвыл Альгат.

- Вовсе нет! – мадам Лорье шмякнула кулаком по кафедре, за которой стояла. – Просто побывала я на грани жизни и смерти и многое поняла! И вам бы не помешало, пакостник вы богопротивный!

- За…замолчите! – побагровев, прокричал он. – Или будете наказаны!

- Тебе наказания бояться надобно, а не мне, - усмехнувшись, женщина пожала плечами. – Или думаешь, вечный ты? Не боишься гнева Господа? А зря, скоро предстанешь пред ликом его! Видала я тебя в списках, когда у врат в царствие его стояла! Скоро явишься! Что тогда скажешь в свое оправдание Всевышнему, а?

- Удалить свидетеля из зала! – Альгат подскочил к ней и, схватив за руку, поволок к выходу.

Зал взбесился, зашумел, напоминая море, накрытое бурей.

- Не трогай мамку! – Мари и Анна повскакивали с мест и, визжа, как маленькие исчадия ада, понеслись на священника.

Тот попятился, позабыв про то, что хотел вытащить прочь неугодную свидетельницу, потом прищипнул рясу, как барышня бальное платье, и помчался по залу, со всех ног удирая от наших «ангелочков».

- Куда собрался? – народ сомкнул ряды, когда епископ попытался нырнуть в толпу, чтобы там спрятаться от юных разъяренных фурий. – Иди-ка отрабатывай медяки, что твои молодчики у нас выморщили, отче, весели людей!

- Пр-рокляну! – дрожащим голосом визгливо выкрикнул он.

- Так коли проклянешь, то ведьмой ж признают тебя, батюшка, - ласково укорил его рыжий детина и, осторожно развернув спиной к себе, легким пиночком чуть ниже талии отправил того в объятия радостно вопящих девчонок.

Молоточек судьи будто взбесился, но это не помешало Мари и Анне отплатить священнику, обидевшему маму нашей лихой чумы. Досталось тому сполна, «ангелочки» не склонны были проявлять смирение и жалость. Когда вмешалась охрана, выдворив драчливое и говорливое семейство из зала, порядком побитый обвинитель напоминал кота, попавшего в центр грызущейся своры бродячих собак. Порванная местами сутана, царапины на щеках и наливающийся фиолетовым фингал под глазом весьма меня порадовали, должна признать.

- Вот, глядите! – проорал гад, не упустив момент. – Радуется ведьма, ибо сама и напустила морок на безвинных деток, чтобы те как дикие звери на