те самые, что обирали мирное население, а потом пьянствовали в кабаках, спуская часть грошиков на пенное.

- Судом божьим объявляю ее виновной! – проорал Альгат. – Приказываю немедля сжечь ведьму, чтобы спасти Лаверн! Взять ее!

Помещение наполнилось топотом от ног этих громил. Я вскочила и будто вросла в пол, оцепенев. Умом понимала, что надо бежать, спасаться от оголтелых молодчиков, ибо иначе меня на самом деле сейчас схватят, вытащат из суда и просто сожгут на площади, как бывало давным-давно, но двинуться с места не могла!

Но меня нельзя сжигать, во мне же Горошинка, моя крошка, маленькая девочка, ни в чем не повинная!..

- Я беременна… - пролепетала омертвевшими губами.

И даже не поняла, было ли мое признание хоть кому-то слышно. Вокруг стоял неимоверный шум. Люди кричали. Одни требовали казни проклятой ведьмы, чтобы спасти город и его жителей. Другие протестовали против произвола церкви и возврата в темные времена.

- Господи, что же мне делать? – разрыдалась, мечтая, чтобы весь этот ужас оказался лишь кошмаром.

- Не смейте! – яростное рычание перекрыло шум.

Растолкав всех, Рэйчэр перескочил через кафедру и закрыл меня собой.

- Никто и близко не подойдет к моей жене! – бросил он, тяжело дыша. – Разорву в клочья любого!

Я вздрогнула, увидев, как ногти на его пальцах мгновенно выросли, превратившись в смертоносные драконьи когти. Уверена, остальные тоже это заметили. Крики прекратились. Молодчики, что рвались ко мне, попритихли. Застыв в нерешительности, они уж не горели желанием исполнять хорошо оплаченную «святую волю» епископа, ведь послушание могло стоить им жизни.

- Взять ее! – продолжил надрываться Альгат. – Чего застыли?

- Так порвет же дракон, - пробормотал тот из парней, что стоял ближе к нему.

- Всем, кто погибнет в борьбе за правое дело, гарантировано место в раю! – «расщедрился» негодяй.

Но это не помогло. Привычная жизнь на грешной земле была молодчикам милее всяких райских сомнительных выслуг.

- Прокляну! – взвыл мой враг и обернулся к народу. – Кто ведьму сожжет, все грехи отпущу! – прокричал он. – До самой смерти, любые! И особняк в придачу!

Люди переглянулись. Их глаза недобро загорелись. Жадность взяла вверх. Многие шагнули вперед и двинулись на нас.

- Аленький, ничего не бойся, - шепнул Рэйчэр, обернувшись на меня из-за плеча. – Все будет хорошо!

Я кивнула, хотя меньше всего была уверена в благополучном исходе мероприятия. Теперь оставалось лишь надеяться на волю Господа. И, наверное, сожалеть, что я все-таки не ведьма.

- Всем стоять! – прогремело в зале суда.

Такой знакомый голос, неужели?..

Глава 66 Дома

- Прекратить немедленно! Приказываю вам как епископ Лаверна!

Люди расступились, и я убедилась, что мне не кажется – к нам шел Григорио!

- Епископ я! – завизжал Альгат, брызжа слюной. – А вы… А вам…

- Заткнись, выродок! – Палау двинул ему в рожу кулаком и, перекрестившись, пробормотал, глядя на мешком упавшее тело, - прости, Господи!

- Вы живы! – я бросилась ему на шею. – Бог вернул вас нам! Сжалился и вернул!

- На все его воля, - наш епископ – настоящий – кивнул и передал меня в руки супруга.

- Ты не имеешь права! – прошипел Альгат, встав с пола. – Я тут власть! Ты даже не представляешь, против кого прешь, Палау! Ты глупец, тут такие силы…

- Превыше всех Господь! – повысил голос Григорио.

Они встали напротив друг друга, словно воплощенные зло и добро.

- Он-то на небе, далеко, - с ухмылочкой протянул мерзавец. – А тут и на тебя управа найдется!

- Чем угрожаешь? – наш епископ улыбнулся.

- Королева тебе объяснит! – выплюнул Альгат.

Я вздрогнула. И опять она всплыла. Ваше Величество явно при чем. Всегда – в том, что касается бед моей семьи.

- Королевской властью пугать вздумал? – Палау усмехнулся. – Тогда вот, - он подошел к постаменту, за которым попрятались судьи, покашлял для приличия, привлекая их внимание, и шмякнул на стол рулончик с сургучной огромной печатью. – Указ короля о закрытии данного судебного заседания в связи с установлением невиновности обвиняемой – королевской властью!

- Как хорошо, что вы вернулись! - пробормотал главный судья и, поправив сползший набок парик, дрожащими руками цапнул свиток.

- Она ведьма! – истошно завопил Альгат, напоминая обиженного до соплей ребенка.

- Король повелел иное, - Григорио улыбнулся. – Ты оправдана, дитя мое. Приношу свои извинения за неподобающие действия церкви. Виновные будут жестко, без снисхождения наказаны.

- Я это так не оставлю! – вновь завопил мой враг.

- Уймись уже! – рыкнул Палау, подойдя к нему. - Хочешь и дальше ломать этот спектакль? - спросил он и намекнул, - прежде, чем продолжать, подумай хорошенько, Церон. Во второй раз я тебя не прощу, так и знай!

- Ты пожалеешь! – прошипел тот и, резко развернувшись, вылетел прочь из зала.

Его молодчики последовали за ним.

- Благословите, епископ! – народ гурьбой повалил к Григорио. – Благословите нас!

- А нам пора домой, - Рэйчэр подхватил меня на руки. – Отдыхать!

Именно этим я и занималась следующие несколько дней – отдыхала. Хотя, скорее блаженствовала в объятиях любимого супруга. Просыпалась, когда солнце уже вовсю припекало, разбуженная его поцелуями, жаркими, нетерпеливыми, страстными. Потом мне приносили завтрак в постель. Мы кушали, болтали, потом отправлялись гулять…

Кстати, где мой завтрак? Приподнялась на локтях, глядя на дверь. Ушел мой благоверный и пропал без вести. Пойду на разведку, а то уже карапузик некормленый бузит в животе.

Оделась и, едва вышла из комнаты, тут же остолбенела, увидев, как из спальни брата выскальзывает Розетта, поправляющая расшнурованный корсаж. Похоже, пока меня не было, в доме многое изменилось!

- Доброе утро, - улыбнулась, с любопытством глядя на девушку, застигнутую «на месте преступления».

- Д-доброе, - смутившись, она опустила глаза и залилась краской стыда. – Тут такое дело…

- Уже поняла, - я рассмеялась.

- Коли вы против, так тут же все прекращу! – вскинула на меня глаза. – И не подойду более к вашему брату, клянусь! Сама не знаю, как так вышло. Приболел он, пока вы в темнице были, натура-то творческая, ранимая, стало быть. Завтрак я ему, болезному, принесла. И вот как-то все само. Как в тумане, честное слово! Очнулась, а уже и… - развела руками.