– Это старик с трясущейся правой рукой. Одет неряшливо, но думаю – нарочито. Алкоголик, все разговоры только о выпивке. Сдаётся, он больше знает, чем говорит. Доверия не внушает. Я ему вопрос, а он – ответ. Причём путаный, пространный. Сказал вроде много, а конкретно – ничего. И что приводит в недоумение – кому, как не ему знать, куда делись ящики с Янтарной комнатой из подвалов Королевского замка.

– А вы пытались задавать ему наводящие вопросы или провоцировать?

– Ещё бы! Только совершенно бесполезно.

– Так что, никаких следов пребывания Царскосельских ценностей нет?

– Я так не бы сказал. Обнаружено несколько ваз и два десятка кресел именно из Екатерининского корпуса.

– Узнали по описаниям?

– По фото. К тому же на них снизу есть клейма – ЦДП, или иначе – Царскосельское дворцовое правление.

Офицеры переглянулись. Значит, были в Кёнигсберге трофейные ценности, вывезенные именно из Царского Села. И клеймо ЦДП – тоже примета, по нему можно искать другие вещи.

Брюсов продолжил:

– Уходя, немцы заминировали множество зданий, причём мины были со взрывателями замедленного действия и начали они взрываться после 2 мая. Все силы комендатур и коменданты генерал-майора М. В. Смирнова были брошены на разминирование. А потом – сбор трупов и брошенного оружия и боеприпасов. Заниматься в таких условиях поисками какой-то Янтарной комнаты, естественно, никто не стал.

Теперь офицерам стало понятно, что это за Янтарная комната и почему её сразу не искали. Не до того было, если все мосты в городе были разрушены по приказу гауляйтера Восточной Пруссии Эриха Коха.

Наутро, после завтрака, Сергей решил осмотреть полуразрушенный Королевский замок.

Разрушения, которые понёс замок после бомбардировок английской авиации, были велики. Половина замка лежала в руинах, а ещё часть – сгорела. Пожаром были уничтожены многие исторические и художественные реликвии, свезённые нацистами в Кёнигсберг из многих оккупированных стран в качестве трофеев. Смотреть здесь было практически нечего. Что не сгорело, было упаковано немцами в ящики. Часть коллекции успели вывезти в Германию, ещё часть была захвачена нашими войсками.

При свете фонаря Сергей дотошно обследовал подвал. Смотрел на стены и под ноги, поскольку немцы могли оставить ловушки – минные растяжки. Подвал осматривался до него, но Сергей привык всё делать сам или хотя бы побывать на месте, чтобы иметь собственное представление. Особое внимание он обращал на стены – нет ли где свежей кладки? Немцы вполне могли замуровать кладкой одно из подвальных помещений, стащив туда музейные реликвии.

Но кладка везде была старой, пыльной, кирпич старинный. Хотя в принципе в округе полно старого кирпича от разрушенных зданий старинной постройки. Только вот раствор подделать невозможно, на вид он будет отличаться.

До обеда Сергей осмотрел подвал и сохранившуюся часть замка. Пообедав в офицерской столовой, он отправился искать директора музеев Альфреда Роде. Его уже допрашивали, с ним беседовал Брюсов. Но, может быть, проскользнёт в разговоре хоть какая-то зацепка.

Но, несмотря на все усилия, отыскать Роде в этот день не удалось.

А следующим днём случилось невероятное. Если бы Сергей сам не был свидетелем и участником, ни за что бы не поверил.

Утро 27 мая было туманным. Вставшее солнце постепенно развеивало туман.

Сергей побрился, подошёл к окну и остолбенел. По центральной улице шла колонна немцев. К колоннам военнопленных, их виду уже привыкли. Но это были не пленные. В форменном обмундировании, с закатанными рукавами, в стальных шлемах, и, что Сергея поразило больше, при оружии. Вон, здоровенный детина несёт на плече ручной пулемёт, а на шее висит пулемётная лента. Кроме того, немцы нестройно пели песню. Угадать какую, Сергей не мог, немецких песен он не знал.

Немцы чувствовали себя непринуждённо, смеялись и вообще вели себя так, как будто не было капитуляции и город всё ещё принадлежал им.

Редкие прохожие жались к домам.

Сергей потряс головой, пытаясь избавиться от наваждения – даже глаза потёр. Но немцы продолжали идти и горланить песни. Значит, это всё-таки была реальность. Неужели они собрали остатки разбитых войск и двинули их на Кёнигсберг? Или объединились разрозненные группы «Вервольфа» и решили дать последний бой?

Солдаты во главе с офицерами дошли до Ганзейской площади, установили пулемёты на станки и по команде открыли огонь. Они стреляли без разбора абсолютно во всех – немцев, русских, военных, гражданских, женщин, мужчин, детей. Грохотали выстрелы, кричали раненые и падали убитые, пахло порохом.

В городе армейских частей не было – они все дислоцировались в посёлках вокруг города, в бывшей немецкой танковой школе.

К месту стрельбы стали стягиваться силы всех восьми военных районных комендатур, бежали военные с оружием.

Едва накинув китель, побежал и Сергей. Колонну надо было остановить, потому что дальше, в квартале «Кнайнхофф» располагался наш госпиталь.

Разгорелась перестрелка, с обеих сторон падали убитые и раненые.

Сергей успел опорожнить один магазин к ТТ, с удовлетворением увидев, что убил двоих немецких солдат.

Немецкий офицер выкрикнул какую-то команду, и немцы, отстреливаясь, стали уходить в сторону цитадели, к форту № 5, наименее разрушенному, и скрылись в подвале.

По тревоге была поднята 11-я гвардейская армия, вокруг крепости стянули кольцо из войск. Пока солдаты прочёсывали крепость и подвалы, офицеров СМЕРШа «кинули» на расследование происшедшего. Откуда белым днём на улице появилась колонна немецких солдат из нескольких сот человек? Как они проникли в город? Почему их не остановили? Или им удалось проникнуть в город подземными ходами? Вопросов возникло слишком много.

Но когда Сергей с группой офицеров вернулся на площадь, они обнаружили только трупы местных жителей, немцев и русских, в основном – военнослужащих.

– А где убитые немецкие солдаты? – поинтересовались офицеры СМЕРШа у прибывших офицеров комендатур.

– Разве не вы их забрали? – удивились те.

Ситуация становилась всё более запутанной и непонятной. У немецких солдат были убитые и раненые – Сергей видел их своими глазами. Даже пятна крови на Ганзейской площади есть. А убитых – нет! Неужели унесли с собой? Такое не исключалось. Ведь уносили же наши и немецкие разведчики тела убитых товарищей во время рейдов во вражеский тыл.

Но как-то это было странно. Появились неизвестно откуда, прямо как из тумана, и исчезли неизвестно куда. Мало этого, ещё и трупы своих погибших с собой прихватили. А для начала расследования хотелось бы осмотреть в первую очередь именно трупы немецких солдат. При них – солдатские книжки и медальоны в виде овальных пластин, просечённых надвое. Сразу было бы понятно – из одной они воинской части или сборная команда.