* * *

Возвращаясь из Люберец в Москву и ползя со скоростью пешехода по запруженной автомобилями Волгоградке, Лучко с удовлетворением подумал о том, что его предположения насчет жестов, которыми обменивались налетчики, описанные Стольцевым, полностью подтвердились.

Судя по всему, один из Хиляевых – скорее всего Сергей, – вломившись к Гонсалесу, узнал сюжет на репродукции, что висела в прихожей, и указал на это брату. И теперь у него есть все основания предполагать, что Хиляевы, покинув Россию, осели в испанском Толедо. Учитывая, что именно оттуда приехал погибший Гонсалес, становится понятно – Хиляевы прилетели исключительно по его душу.

Между тем, Смирнов, вспоминая об Александре Хиляеве, говорил, что тот сам по себе безынициативен и нуждается в приказах. Получается, Хиляевы прижали Гонсалеса по чьему-то распоряжению? Кто их подослал? Кто бы ни был этот человек, он живет в Испании. И скорее всего, опять-таки в Толедо, где сейчас находится Стольцев. Надо предупредить Глеба – эти два братца чрезвычайно опасны.

С тоской оглядев уходящую за горизонт пробку, Лучко включил проблесковый маячок и выехал на реверсивную полосу, проложенную по центру шоссе. В конце концов, он при исполнении или как?

* * *

После беготни по присутственным местам Вероника порядком устала, поэтому ужинать решили дома. Выбор блюда был определен ностальгией по родной кухне – безумно хотелось окрошки. Хотя испанский гаспачо и приходится ей двоюродным братом, это все-таки не совсем то.

Доверив Веронике нарезку овощей, Глеб, сияя от гордости, принялся процеживать собственноручно приготовленный квас. Воссоздать аутентичный вкус в отсутствие привычных ингредиентов было невозможно, поэтому пришлось пойти на некоторые хитрости и довольствоваться продуктом в стиле «фьюжн». Поскольку испанцы не употребляют в пищу ржаного хлеба, в ход пошел немецкий пумперникель, обнаруженный на полке соседнего супермаркета. В сочетании с испанским изюмом из Малаги с его мускатным вкусом пумперникель дал поистине превосходный результат.

– Боже, какой запах, – воскликнула Вероника, втягивая носом воздух.

– Скажи спасибо грекам.

– Грекам? А им-то за что?

– За то, что те донесли до нас древнеегипетский рецепт этого супернапитка.

– Хочешь сказать, что квас пьют не только у нас?

– Так вышло, что и египтяне, и греки рецепт в итоге позабыли. Видимо, полностью переключились на пиво.

– Забавно. А русские, значит, единственные из всех возвели египетскую придумку в культ и даже превратили в национальный символ?

– Зря смеешься. Между прочим, воины князя Владимира пили квас в качестве «боевых ста граммов» перед битвой с печенегами.

– Неужели? А с кем собираешься биться ты? Уж не со мной ли?

– Мы с тобой уже отсражались.

– Не знаю, – задумчиво ответила Вероника и по рассеянности саданула ножом по пальцу. – Ой!

Бросив миску с квасом, Глеб обработал ранку йодом из аптечки и помог наложить пластырь.

– Ты в каких облаках витаешь? – спросил он, разливая готовую окрошку по тарелкам.

– Извини, задумалась.

– И о чем же?

– Сейчас расскажу, дай только сначала попробовать нашу стряпню.

Вероника принялась с аппетитом отправлять в рот ложку за ложкой, а Глеб про себя отметил, как легко и естественно прозвучало слово «нашу».

Немного насытившись, Вероника рассказала Глебу о своей поездке.

– Представляешь, весь день как подорванная моталась по Мадриду туда-сюда.

– Все успела?

– Вроде да.

– Домой заезжала?

– Ага, утром, сразу с вокзала. Столкнулась с нашей соседкой, и та рассказала мне странную историю. Как-то утром она выгуливала собаку и заметила Рамона. Он сидел за столиком у окна в кафе напротив нашего дома и пил кофе.

– Ну и чего же тут странного?

– А вот послушай. По словам соседки, увидев, что я села в машину и уехала, Рамон чуть ли не бегом направился к нашему подъезду.

– Ты хочешь сказать, что Рамон без спросу заходил в квартиру? Ну и что? Эта же ваша общая собственность.

– Так-то оно так, но зачем бы ему от меня таиться? Я никогда не чинила никаких препятствий для его встреч с Йоськой и даже не стала отбирать ключ от входной двери, тем более что Рамон все тянул и тянул с тем, чтобы вывезти свои шмотки, говорил, пока некуда, хотя здесь, в Толедо, места в квартире полно.

– Думаешь, Рамону было что от тебя скрывать?

– Уж будь уверен. Мой муж всегда был мастером по части конспирации. Поэтому я сижу и все думаю: ну зачем он приезжал в мое отсутствие? Что он хотел там найти?

В голове Глеба промелькнула догадка.

– А что, если целью Рамона были вовсе не поиски?

– Тогда что?

– Помнишь, сеньора Савон рассказывала про то, как кто-то вскрыл дверь квартиры Рамона в Толедо?

– Да, по ее словам, злоумышленники тогда ничего не взяли.

– Вот именно.

– О чем ты?

– Я почти уверен, что Рамон приезжал к тебе не для того, чтобы что-то найти, а для того, чтобы…

– Спрятать? Но мы же с тобой все так тщательно перетряхнули.

– Значит, просмотрели.

– И что ты предлагаешь? Снова перевернуть квартиру вверх дном? Даже если у Рамона и впрямь был какой-то тайник, мы вряд ли его найдем. Говорю же: по части конспирации с ним мало кто сравнится.

– Я бы все равно попробовал.

– Ну как скажешь, – со вздохом согласилась Вероника и протянула тарелку за добавкой. – А как прошел твой день?

Хотя Глеба так и распирало от желания поделиться своими достижениями, он решил растянуть удовольствие, а потому не спеша налил порцию окрошки и начал рассказ нарочито безразличным тоном:

– Да так, ничего особенного. С утра решил прогуляться.

– И куда же?

– Э-э… можно сказать, ходил по городу кругами.

Ложка застыла в сантиметре от алых губ Вероники.

– Часом не калитку с эмблемой искал?

– Точно. Как ты догадалась?

– Не важно. Нашел?

– Не-а.

– Тогда отчего у тебя такой самодовольный вид?

– А что, заметно?

– Не то слово. Ладно, Стольцев, колись, что случилось?

– Помнишь ту улицу из моего видения? Сегодня мне удалось рассмотреть ее название.

– Серьезно?

– Calle de los Templarios[38].