с ними против своей воли. Противиться моему приказу мертвые были не в состоянии. Даже те, кто обладал собственным рассудком. Но таких было немного. Точнее — это был лишь Молчан. Остальные — тупое и бессловесное стадо, умеющее только рвать и пожирать живых.

Я освободил своего разумного бойца от выполнения общей задачи, незаметно внедрив в его сознание острое желание вернуться в избушку лекаря. Отделившись от основного стада, он стремглав побежал обратно. Я же, откинув запорный крюк с двери, заботливо её распахнул, в ожидании Молчана.

— А они точно не вернутся? — не смея перечить, но с опаской наблюдая за моими действиями, поинтересовался Первуха.

Топор, измазанный в гнилой черной крови Мертвяков, он так из рук и не выпустил. И, похоже, просто так он от оружия не избавится — пальцы рук свело судорогой на скользкой деревянной рукояти.

— Уже не вернутся! — ни разу не сомневаясь в своих словах, заверил я пацана. — Дай-ка мне топор, дружище!

Первуха послушно протянул мне оружие, но разжать пальцы, как я и предполагал, не смог. От нервного напряжения и непосильной «работы» (попробуйте помахать такой тяжелой дурой хотя бы несколько часов, сами поймете) пальцы намертво заклинило. Я перехватил топорище и слегка потянул, пытаясь ненавязчиво вывернуть инструмент из рук пацана. Не вышло — пропитанная вонючей слизью деревяшка, оказалась словно зажатой в тисках.

Да, переволновался бедняга знатно! Ладно, помочь в такой малости я пока что в состоянии — в моем Резерве еще оставалась некая толика Силы. Так что попотчевать пацана Целительским Заклинанием, было делом пары секунд.

— Уфф! — на выдохе произнес Первуха, наконец-то сумев избавиться от топора. — Даже не ожидал, что меня так заклинит… — смущенно добавил он, сгибая и разгибая пальцы, ставшие вновь послушными.

— Ничего, в первый раз всегда тяжело. — Добродушно улыбнулся я, пристраивая топор на лавке. — Дедушка всегда готов на помощь прийти и подлечить страждущего, не то что этот… — Я мотнул головой в сторону дверей, намекая про бывшего хозяина лекарской избушки.

— Спасибо, Гасан Хоттабыч! — искренне поблагодарил меня парнишка.

Однако в мои сверкающие глаза он старался не смотреть. Да, наверное, я все-таки жутковато выгляжу. Но, уже не так страшно,как когда я представал перед ними в своем Темном Облике.

— Спасибо, деда! — подскочившая ко мне Василинка, наплевав на все условности и страхи, повисла у меня на шее и поцеловала в щеку. — Если бы не ты…

— Да и вы молодцы, ребятки! — произнес я, обнимая её в ответ. — Не испугались! Стояли до конца! Вы — настоящие герои! А я, так — привык к такому давно!

Едва я успел выпустить из объятий Василинку, в избушку ворвался Молчан.

— Они уходят, Гасан Хоттабыч! — с порога объявил он. — Уходят в лес! К хижине Лесной Ведьме! Я тоже сначала почувствовал какой-то «зов»… Он приказал мне идти туда вместе с остальными Мертвяками… Я пытался сопротивляться, но все было бесполезно! Ноги сами несли меня в указанном направлении! — выпалил он, не останавливаясь — я бы сказал, что на одном дыхании, но Мертвяки не дышат. — Но потом «зов» отпустил…

— Знаю, Молчан, — произнес я, взглянув на воина своим светящимися глазами.

— Так это ты все устроил, старик? — догадался он. — Если это так — то ты спас нас всех! Всех жителей городища! Спасибо, чужанин! — И Молчан склонился передо мной в глубоком поклоне, достав одной рукой до деревянных половиц.

— Спасибо, деда! — Следом за ним мне поклонилась Василинка, а уже за ней — Первуха.

— Так-так, ребятки! А ну-ка прекращайте мне тут поклоны отбивать! — Недовольно поморщился я. — И одного спасибо за глаза!

— Так как же отблагодарить-то тебя? — распрямившись, произнес Мертвяк.

— Не надо мне благодарностей! — Качнул я головой. — Живите по уму и по совести! И никому не позволяйте над собой измываться! Вот это будет для меня лучшей благодарностью!

— И мертвые никогда не вернутся, деда? — спросила девчушка, с надеждой заглядывая в мои глаза, уже утратившие изумрудное свечение.

— Я постараюсь, чтобы они никогда не вернулись… — пообещал я, присаживаясь на лавку.

— А что делать-то нам дальше, Гасан Хоттабыч? — спросил паренек, устало опускаясь на лавку напротив меня. — Как жить?

— А так, — я неопределенно пожал плечами, — жить поживать, и добра наживать. Вот сейчас отдохнем немного, и пойдем с твоим братцем разбираться, Молчан, — предложил я. — Ты не против?

— Нет, — покачал головой Мертвец. — Только, хоть убейте меня, не знаю, что ему сказать…

— Так ты уже мертвец! — напомнил я ему. — То, что мертво, умереть не может! Так что оставь свои страхи! А брата твоего пусть тивун с народом судят, если ты сам решить этот вопрос не в состоянии. Ну, что, ребятки, по коням?

— А? — не понял Первуха.

— Пойдем, говорю! — оторвав свой тощий зад от лавки, произнес я. — Надо закончить, то, что начали.

Я направился к открытой двери, а остальные потянулись следом за мной. Когда я был уже на пороге, в моей голове прозвучал голос говорящего кота:

— Мессир, я безмерно счастлив, что у вас всё получилось! А обретенное вами Благословение неимоверно вас усилило и Возвысило! Преклоняюсь перед вашей…

— А это ты, хвостатый? — Мысленно перебил я кота, поющего мне дифирамбы. — Кончай уже мне на уши приседать — меня обычной лестью не пронять! Где пропадал, пока мы тут Мертвяков гоняли? За шкуру свою переживал?

— Мессир, не понимаю, откуда такие подозрения на мой счет? — Х востатый пройдоха даже не смутился, когда я ткнул его носом в его дерьмо. — Я просто решил не путаться у вас под ногами. Да вы и без моей помощи со всем успешно справлялись! А я просто внимательно следил за ситуацией! И если бы понадобилась моя помощь, я бы непременно…

— Все-все, хорош! — Остановил я его слащавые словоизлияния и клятвенные заверения в преданности. — Доложи обстановку, если уж ты так внимательно за всем наблюдал.

— Докладываю, мессир: Мертвяки кучно бредут по направлению к бывшим владениям старой карги…

— Это мне известно, - мысленно усмехнулся я, — ведь это я их туда направил. Что с людьми в городище? Много пострадало?

— Им повезло, месссир,