Ходячие бы так легко ушли? Сами? Да они бы сначала сожрали нас всех! Только деда Гасан сумел их остановить!

— Спасибо, Василинка! — С благодарностью кивнул Молчан. — Вспомните, кромешники, что этот могучий старик уже освободил вас от Кровавого Жребия, тяжесть которого мы и наши предки тащили столетиями! Есть среди нас хоть одна семья, не пострадавшая от Лесной Ведьмы? — Он обвел тяжелым взглядом собравшихся людей. — Я и без вашего ответа знаю, что нет!

— Тогда кто Мертвяков на нас натравил? — Потребовал ответа кто-то из задних рядов. — Нас едва не сожрали!

— А это вы у тивуна Невзора спросите! — произнес Молчан. — И про Магический Договор со Стригой не забудьте поинтересоваться!

— Какой еще Магический Договор? — Из толпы выскочил памятный мне Богша, которому вчера страсть, как хотелось погулять на поминках Лесной Ведьмы. — Хочешь сказать Молчан, что мы сами, полюбовно, подписались родню нашу на обед Ведьме отправлять? Да не может такого быть, братцы! — Повернувшись к соплеменникам, крикнул он.

— Может, Богша, может… — Потупившись, произнес Молчан. — Я сам об этом только вчера узнал, пока был еще жив…

— И кто же это за нас все решил? — перебил его любитель зеленого змия.

— Объединенный совет деревень, — ответил Молчан. — Более тысячи лет назад. И винить наших предков не за что — они лишь хотели, чтобы мы жили дальше.

— Но нам-то, нам-то почему об этом не сказали? — продолжал допытываться Богша. — Что же мы — скоты бессловесные, что ли? А, Нечай? — бросил он, развернувшись в сторону крыльца.

— А что бы после этого изменилось? — попытался оправдаться тот.

После этих слов собравшаяся на площади толпа разволновалась еще сильнее, потрясая, вилами, косами и топорами. В сторону тивуна и Нечая полетели проклятия и угрозы.

— Я хотел рассказать, — перекрикивая толпу ответил Молчан, — за что и поплатился! Мой брат с Невзором были против того, чтобы вы узнали правду! И вот теперь я — Живой Мертвец. Проклятие подняло меня вместе с остальными…

— Тогда почему ты… такой… — Озадаченно поинтересовался Богша, беспардонно засунув в рану палец. — Ай! — получив от Молчана по рукам, воскликнул он. — Мертвяки же тупые? Только жрать и хотят?

— Спасибо пришлому Магу — Гассану Хоттабычу! — Не стал скрывать воин. — Ему удалось вернуть моё сознание в это мертвое тело!

— Проклятый Некромант! — Сплюнул мне под ноги Богша. — Рубежникам его сдать…

— Да башкой-то подумай, дубина! — Наехал на него Молчан. — Он уже который раз нас спасает! И от Стриги избавил, и от Ходячих! Так кто для нас больше сделал: пришлый Маг-Некромант, или Рубежники, которые за столько лет палец о палец не ударили, чтобы облегчение нам принести?

— Не кощунствуй, Молчан! — Рыкнул с крыльца Нечай. — Рубежников не замай! Если бы не они — Орды Хаоса уже захлестнули бы эти земли! И Мертвые вместо живых наводнили бы Кромку… — Понес, видимо, заученную наизусть древнюю околесицу Нечай, но Молчан жестко его перебил:

— Протри глаза, брат — Мертвые уже наводнили Кромку! И Твари спокойно жрут живых! Нас жрут, Нечай! Столетиями жрут! Они уже здесь, Твари Хаоса! Где были твои Рубежники, когда Василинка вытянула Кровавый Жребий? Где они были, когда Стрига собиралась сожрать её живьем? Где, скажи мне, брат? А какой-то пришлый старикан сумел сделать за один день столько, сколько твои обожаемые Рубежники не смогли сделать и за тысячу лет! Так кто нам, простым кромешникам, более ценен?

Я с уважением и одобрением смотрел на Мочана, у которого неожиданно прорезался дар красноречия. Похоже, что после того, как он умер, он произнес слов больше, чем за всю свою предыдущую жизнь. Ему бы теперь имя сменить на более подходящее…

— А ты сильно изменился, брат… — Нечай тоже подметил этот интересный факт. — Раньше из тебя и слово клещами не вытянешь, а сейчас прямо соловьем заливаешься!

— Мне для этого пришлось умереть, братишка! — Ядовито усмехаясь, бросил Молчан. — Знаешь, а смерть позволяет взглянуть на мир совсем под другим углом… Если, конечно, рядом найдется кто-то подобный старику Хоттабычу.

Неожиданно из избы Невзора донесся душераздирающий вопль, затем грохот, словно упало что-то грузное и тяжелое. А буквально через несколько мгновений на крыльцо стремительно выскочил Курбат. На его широком красномордом лице, исполосованном длинными кровоточащими царапинами, была «нарисована» крайняя степень изумления и испуга. Его одежда, даже крепкий кожаный доспех, была распущена практически «на ремни и ленты» и развевалась за ним на бегу, словно куча маленьких узких флажков.

— Твари уже здесь! — орал толстяк, размахивая мечом, словно пытался поразить в воздухе что-то невидимое, но явно очень опасное. — Хаос наступает! Нам всем пи…ец! Духи, Призраки — они везде!

Ай, да кот! Ай, да молодец! Так напугать и зачмырить толстяка — дорогого стоит! И ведь не убил! Хотя, я подозреваю, что вполне мог завалить наглушняк и десяток подобных вояк. Чувствует хвостатый тонкость момента. Понимает, что я не одобрю напрасных убийств. Умная тварь, хитрая и опасная! Хотя пытается передо мной «держать марку» и выглядеть белым и пушистым.

Но с этим хвостатым пройдохой нужно держать ухо востро! До тех пор, пока точно не пойму, можно ему доверять или нет? Но на данный момент с порученным заданием он справился на отлично! Да, еще и за собственной Ментальной Защитой поглядывать, а то наглый кошара может везде без мыла пролезть!

После того, как судорожно размахивающий мечом Курбат и не замечающий ничего вокруг, кроме воображающей опасности, оступился и кубарем полетел с крыльца, из избы раздалась сочная отборная ругань. Я даже заслушался, поскольку некоторые обороты слышал впервые. Освобожденный Грималкиным Невзор просто рвал и метал!

Мне было понятно его негодование — в его практике это первый «бунт на корабле». Как я понял, за все время его «правления» в городище никто и никогда не ставил под сомнения его полномочия. Тем более, никто и никогда не бросал ему вызов, да еще и в такой грубой форме. Хорошо еще не прибили до смерти… Но этому было вполне простое объяснение — он так и не сказал, где заныкал Кристаллы-Накопители, которые при полном отсутствии Магии стали огромной ценностью в этом мире.

Курбат на карачках добежал до толпы и ввинтился в неё, надеясь таким образом избавиться