— Спокойной ночи, — сказал Норберт вслед закрывающейся двери.

Вернувшись к себе, он запер дверь на задвижку и налил стаканчик бренди. Ему не хотелось ложиться и видеть сны о кричащих в пустоте.

* * *

После этого случая он начал чуть больше обращать внимание на других обитателей отеля. В основном это были атлетического сложения мужчины, не то в туристической, не то в военной одежде, в холщовых штанах с застежками и карманами. Некоторые носили какие-то темные фирменные рубашки-поло с загадочной надписью на спине NIGHT SHIFT #3. Все были коротко подстрижены, с татуировками на руках. В группе оказалось также несколько женщин, но все они держались в стороне. Впечатление было такое, что этим людям лучше не попадаться на пути, но они никого не задевали. Он решил, что это уставшая команда буровой установки.

И все же что-то с ними было не так.

Однажды, ближе к вечеру, дождь в конце концов прекратился, и Норберт вышел прогуляться вокруг отеля — просто подышать свежим воздухом. Здание вызывало ассоциации с горнолыжной базой — с фундаментом из отесанного камня, отделанное темными балками и увенчанное покатой крышей. Он бродил среди елей, подстриженных кустов и устремлявшихся к небу серых скал, не сходя с выложенной каменными плитами дорожки. Было холодно, но его тонкая куртка неожиданно хорошо защищала от стужи и влаги.

Территория оказалась достаточно обширной. В долине сверкала гладь пруда или озера, Норберту то и дело попадались деревянные навесы со столами и скамейками, а также окруженные камнями места, где, судя по всему, жгли открытый огонь.

На одном из таких камней, заслоненном подстриженными кустами, с видом на озеро, сидел какой-то человек и тихо всхлипывал, склонив голову и уперев руки в колени. Норберт остановился как вкопанный, а потом осторожно попятился, радуясь, что его мягкие мокасины позволяют беззвучно ступать по дорожке.

В другой раз он наткнулся на них в подвальном баре, напоминавшем старый английский паб. Он любил сидеть в медовом свете старинных неоновых надписей, рекламировавших давно не существующие сорта алкоголя, среди полированного дерева и мягкой стеганой обивки. Он находил себе свободную кабинку и размышлял, глядя на небольшой голоэкран под потолком. Звук он не включал — в последнее время ему нравилась тишина.

Именно потому он их услышал.

Они занимали кабинку в самом дальнем углу, заставив стол кружками и рюмками и сидя вокруг какой-то шарообразной лампы, не вписывающейся в обстановку бара и явно принесенной с собой. Сперва он заметил именно лампу, показавшуюся ему чересчур большой и странной.

А потом он услышал музыку — пронзительно старомодную и тревожно меланхоличную. Они слушали раз за разом два наверняка столетних фрагмента, которые пробивались сквозь звуковую завесу в их углу, так что в конце концов он начал различать отдельные фразы: «Can you hear me, major Tom? Can you hear me, major Tom?»[11], или из второго фрагмента: «I’ve got a ticket to the moon… I’ll be rising high above the Earth so soon»[12].

Так продолжалось без конца, но, похоже, нисколько им не надоедало. Скорее всего, это были баллады двадцатого века — именно тогда исполнялись такие экономные и тоскующие, гармоничные мелодии. Достаточно было всего нескольких инструментов, какой-нибудь гитары, пианино, ударных. Сидевшие за столом то и дело мрачно поднимали рюмки, не произнося ни слова. Единственным, что проникало сквозь заглушающее поле, были тоскливые и монотонные слова: «Центр управления вызывает майора Тома… Центр управления вызывает майора Тома… Как меня слышишь, майор Том?..»

А это означало, что за их столиком звук включен на полную громкость.

Идя к бару, он взглянул на их лампу — и остолбенел.

То, что он принял за открытый спереди шарообразный абажур, оказалось стоявшим на столе замысловатым шлемом, в открытом забрале которого маячило мужское лицо. Они что, поставили на стол шлем с головой внутри?

Секунду спустя он сообразил, что это голограмма, к тому же на странно освещенном фоне — судя по всему, они вставили внутрь дисплей вместе с небольшой свечкой в подставке из фольги. Эффект получился достаточно жуткий. Мужчины сидели все так же мрачно; один наливал всем ром из бутылки, женщина с покрасневшими глазами положила голову на плечо соседу, глядя в пространство. Норберт заметил, что они шевелят губами, словно напевая под запись.

Таинственный центр управления из прошлого отчаянно вызывал майора Тома, не получая ответа.

* * *

— Можно присесть? — спросил незнакомец, стоя возле любимой барной кабинки Норберта и держа в каждой руке по квадратному бокалу. — У меня к вам дело, а официальной обстановки как-то не хочется. Норберт Ролинский, как я понимаю?

Норберт окаменел от страха. Он ожидал, что его куда-то вызовут, что в отеле появится толпа охранников, которые отведут его в какой-нибудь внушительный кабинет, вывезут на вертолете на частный остров или еще что-нибудь, а вовсе не того, что таинственный Гений Преступного Мира подсядет к нему в хорошо знакомом пабе в подвале. Вся созданная воображением Норберта конструкция рассыпалась в прах, так что ему хватило сил лишь на то, чтобы что-то утвердительно пробурчать и неопределенно шевельнуть рукой.

Незнакомец сел рядом и поставил перед ним кубической формы бокал, в котором плескалась янтарная жидкость. Он был одет в рубашку-поло и песочного цвета туристические брюки со множеством карманов — собственно, как и все в этом отеле. Правильные, отчего-то показавшиеся знакомыми, черты лица, густые брови, зачесанные назад темные с проседью волосы. Он выглядел старше своих лет, но без следов биоинженерии. Взяв свой бокал, он понюхал содержимое.

— Надеюсь, вы любите виски. Я велел подать без льда, поскольку всегда говорю, что если бы его пили с водой, то сразу бы так и разливали по бутылкам. Это односолодовый. Своеобразный вкус. Даже если вам не понравится, все равно уникальная вещь. Опыт, который стоит запомнить. Настоящий скотч.

— Нет уже никакого настоящего скотча, — пробормотал Норберт.

— Есть, только стоит каких-то безумных денег. Нужно быть миллионером, чтобы это себе позволить, — он протянул руку. — Я Найджел Стельмах, — сообщил он, и Норберт услышал в голове нечто похожее на треск стыкующихся вместе фрагментов головоломки. Да, то самое лицо. «Опасный человек», как утверждал господин Серьезный Инфопортал. — Это я вас сюда вытащил.

Слегка привстав, Норберт пожал Стельмаху руку.

— Хотите произвести на меня впечатление?

Стельмах коротко рассмеялся.

— Само собой. Угощать чем-то подобным богатого сноба, для которого это обычное дело, — никакого удовольствия. За встречу!

Норберт сделал глоток и задумался.