Однако сил для того, чтобы «заканчивать», оставалось все меньше. Еще 28 сентября на отдых в Германию убыла потрепанная III./KG51, 5 октября специализированная авиагруппа III./KG4 майора Вернера Клосински отправились в Южную Италию, чтобы участвовать в снабжении танковой армии «Африка», а на следующий день в «отпуск» отправилась и I./KG51. Взамен этих частей с севера на аэродром Морозовская были переброшены штабное звено, первая и третья группы эскадры KG1 «Гинденбург» под командованием майора Хайнриха Лay. Теперь на сталинградском направлении действовали 10 бомбардировочных групп: I. и III./KG1,I. и III./KG27, II. и III./KG55, KG76 в полном составе, а также I./KG100. Половина из них имела на вооружении Не-111, а половина – Ju-88. Они по-прежнему совершали налеты на Сталинград, атаковали переправы через Волгу, железную дорогу Урбах – Астрахань, речные суда и другие объекты.

Силы штурмовой авиации были представлены четырьмя авиагруппами (II./StGl, StG2), имевшими на вооружении самолеты Ju-87 «Штука», и двумя авиагруппами непосредственной поддержки войск (I. и II./Sch.Gl), летавшими на Bf-109E-7, бипланах «Хеншель» Hs-123 и двухмоторных штурмовиках Hs-129.

Несмотря на ожесточенные немецкие атаки в течение сентября и начала октября, половина Сталинграда к середине осени еще находилась в руках советских войск. 62-я армия контролировала в северной части города большой плацдарм, длиной около 10 километров и шириной около трех. Центром обороны стали растянутые вдоль берега Волги полуразрушенные корпуса крупнейших заводов. Между тем решимость фюрера полностью очистить берег Волги от русских отнюдь не ослабела. Генерал Паулюс получил приказ готовить новое наступление. Люфтваффе должны были в очередной раз поддержать сухопутные войска.

С 6 по 14 октября в Сталинграде наступила, по выражению Рихтхофена, «абсолютная тишина». В это время 6-я армия получала подкрепления и перегруппировывала свои силы. А 4-й воздушный флот ненадолго получил возможность сконцентрировать практически все свои силы, включая основную часть VHI авиакорпуса, на Кавказе.

15 октября Рихтхофен вылетел в гауптквартиру Гитлера «Вервольф», где продемонстрировал тому фотографии разрушенного Сталинграда и опустошенных пригородов. А заодно пожаловался на Паулюса, Гота, Геринга и других. «Он был особенно благосклонен со мной», – писал в дневнике Рихтхофен. Фюрер внимательно выслушал и одобрил его оперативные планы, а также его оценку обстановки. Попутно Гитлер выразил свое беспокойство по поводу медленного наступления на Кавказе. «Фюрер яростно проклинает Листа, – констатировал Рихтхофен, добавив: – Справедливо». В тот же день он встретился и с Герингом, который сказал ему, что Гитлер планировал назначить Рихтхофена командующим группой армий «А», однако после некоторых размышлений решил, что тот будет более ценным как авиационный командир. Рейхсмаршал был в восторге от деятельности 4-го воздушного флота и пообещал Рихтхофену фельдмаршальский жезл, как только падет Сталинград[155].

Во время этого короткого затишья боев в Сталинграде советская авиация оказалась не в состоянии переломить ситуацию. «В утренние часы русская авиация проявляла слабую активность на северном фланге 6-й армии и над Сталинградом, – сообщала 10 октября боевая хроника III./JG3. – После обеда русские авиационные части проявляли себя очень слабо… Мы доминируем в воздушном пространстве над Сталинградом». Оставался лишь вопрос, надолго ли хватит этого «доминирования»…

На протяжении первых трех недель сентября половина всех самолето-вылетов IV авиакорпуса пришлась на разведку и бомбардировку черноморских портов. 23 сентября 17-я армия по приказу Гитлера начала операцию «Аттика» – новое наступление на Туапсе. После этого Пфлюгбейль сосредоточил почти все свои силы в этом районе, чтобы поддерживать наступление 57-го танкового и 34-го армейского корпусов. Рихтхофен временно передал сюда несколько авиагрупп из Сталинградского сектора.

Однако операция все равно проходила со значительными трудностями. «Там крайне сложный рельеф местности для наступления», – сетовал командующий 4-м воздушным флотом за несколько дней до начала «Аттики». В древнем дубовом лесу пилотам «Штук» было очень сложно обнаружить линию фронта и разглядеть конкретные цели. Действие фугасных бомб даже крупного калибра в условиях густой растительности оказалось малоэффективным. Наступлению также мешали частые ливни. В итоге, как это нередко бывало в вермахте, цель оказалась совсем близка, но так и не была достигнута…

В начале октября Гитлер понял, что ему, скорее всего, не удастся захватить основные нефтяные месторождения до наступления зимы. Поэтому он приказал люфтваффе разрушить их вместе с прилегающими нефтеперегонными заводами[156].

Днем 10 октября все бомбардировщики 4-го воздушного флота участвовали в налете на Грозный. Впрочем, все – это не значит, что их было много. Рихтхофен начинал операцию «Блау» с 480 двухмоторными бомбардировщиками, из которых 323 были боеготовыми. Теперь флот располагал только 232 Не-111 и Ju-88, из которых лишь 129 (55 процентов) находились в боеготовом состоянии. Но Грозненскому нефтеперегонному заводу и прилегающим объектам хватило и этого.

Основная цель – ГНПЗ им. Ленина – являлась одним из старейших предприятий страны и одним из первых заводов по переработке нефтяного сырья. Построенный в 1895 году фирмой «Ахвердов и К°», он первоначально состоял из двух перегонных кубов, вырабатывавших дистиллят смазочных масел и битум. В годы индустриализации на месте маломощных кубовых батарей были построены высокопроизводительные установки для глубокого крекинга, а ассортимент продукции значительно расширился.

«Юнкерсы» и «Хейнкели» заходили на цель с юго-западного направления, ориентируясь по руслу реки Сунжа, на левом берегу которой на окраине города и находился нефтеперегонный завод. В налете участвовал и командир I./KG100 гауптман Бётхер. Согласно записям в его летной книжке, «Хейнкель» поднялся в воздух в 14.35, а вернулся на базу в 22.35 после семичасового полета. На нефтеперегонный завод Бётхер сбросил бомбы SCI 000 и SC500[157].

В результате бомбардировки вспыхнули нефтеперегонные установки, насосные станции, резервуары с нефтью и нефтепродуктами, а также ТЭЦ, всего свыше 200 объектов. Наиболее страшным оказался пожар в гигантском нефтяном амбаре, в котором находился 1 миллион тонн нефти! После попадания нескольких фугасных и тяжелых зажигательных бомб хранилище вспыхнуло. Горящая нефть из него потекла в город и Сунжу, расплавляя все на своем пути в бесформенную груду, словно вулканическая лава. Особенно сильно пострадал Сталинский район Грозного. Трамвайные рельсы и металлические опорные столбы гнулись и скручивались, как листья. При тушении огненной массы погибли сотни местных жителей и пожарных.