конечно, следовало лет так пять назад заняться вопросом деторождения.

— А у ребенка?

— Тоже все хорошо. Жить будет.

На душе становится тяжело. Будто кто-то придавил огромной бетонной плитой. Разве так все должно быть?

— Почему ты со мной разговариваешь как с врагом?

— А как я должна с тобой говорить?

— Мы работаем вместе много лет, вплотную. Я всегда и во всем помогал.

— Помогал. Пока эту девку не встретил. На которую у тебя всего лишь стоит. Но, после того как мы устраним ее отца, она к себе даже не подпустит, будь уверен. А с тобой у нас могла бы быть семья. Крепкая, настоящая, где ты бы чувствовал себя в безопасности. Такие, как я, не предают, и ты это прекрасно знаешь. Как и то, что каждая из нас будет на своей чаше весов. Так что решай, на чем сконцентрировать свои силы и ресурсы, кому дать защиту, а кого отправить в отставку. Ребенок и я или твои хотелки? Ты, видимо, прилетел просить за нее? Так вот, ради твоей любовницы я и пальцем не пошевелю. Я в курсе, что она дочь Гроу, и мы оба понимаем, что из этого следует. Особенно в открывшихся обстоятельствах. Непростой выбор, Леон? Но ты уж как-нибудь определись. Я не потерплю рядом конкурентку и уничтожу твою русскую суку. На двух стульях не усидеть.

Истерики и Ванесса — не совместимы, и ее поведение совсем не укладывается в голове. Как и то, что я стану отцом. Причем, судя по моим расчетам, уже очень скоро. Что со всем этим делать и как быть — непонятно. И вероятно, не мне одному, раз помощница так взвинчена и неадекватно реагирует.

Прохожу на кухню и щелкаю кнопкой чайника.

— Садись, — указываю Ванессе на стул.

Хоть кто-то сейчас должен сохранять здравый рассудок.

Я делаю некрепкий чай, как она любит, и ставлю перед ней чашку. Опять смотрю на ее живот. В котором мой ребенок. Уму непостижимо... Я и дети…

— Анализы можно посмотреть?

— Хочешь убедиться, не накладной ли он? Не накладной! — Она задирает майку, берет мою руку и прикладывает к животу.

Дергаюсь от неожиданности, но ладонь не убираю.

— Все, — чуть ли не плачет Ванесса и отталкивает меня.

Поднимается со стула и идет в спальню. Возвращается с пачкой документов.

Пробегаюсь по ним глазами. С Ванессой и девочкой все в относительном порядке.

Девочка. Дочь. Пиздец…

Все дела отходят на второй план, как и цель моего приезда сюда. Словно по затылку хорошо так огрели. Хер его знает, что теперь со всем этим делать. Понятно, что рожать и воспитывать. Но до этой мысли надо еще как-то дойти. Нельзя же так нокаутировать. И монстра из меня делать тоже не нужно.

— Может, что-нибудь скажешь? Выдашь хоть какую-то эмоцию? Невозможно смотреть на твое хладнокровие! И так всегда, во всем. Хотя нет. Один раз было. Совсем недавно, когда я, видите ли, подвергла опасности твой трофей! Лучше бы эта девка попала в руки Маршалла! Зачем ты ее спас?

Где-то в глубине души я даже рад, что Ванесса беременна и у них с девочкой нет существенных отклонений в здоровье. На этом радости заканчиваются. Потому что начинаются трудности.

— Ты получила, что хотела. Своего ребенка я не брошу, но вместе мы с тобой не будем, хотя в какой-то степени станем семьей.

— В какой-то? Нет, не подходит. Либо все, либо ничего.

— Так не получится.

Ванесса поджимает губы, молчит какое-то время. Ее трясет от эмоций.

— Ты знаешь… А со мной теперь тоже не получится. — Она закрывает живот руками. — Я поняла одну важную истину: нельзя оставаться там, где тебе плохо. Этo про людей, про работу, про города. Вообще про все. Но иногда приходится. И это затягивается на месяцы. В моем случае — на годы. Я всегда была рядом, на подхвате. Умная, красивая, готовая на все ради тебя. Я и сейчас готова, но свои условия озвучила. Либо все, либо ничего.

— Под «ничего» что ты понимаешь?

— Что ребенок будет только моим. Считаешь это шантажом? Пожалуйста! Плевать. Может, когда-то ты и помог мне выбраться из нищеты, но всего остального я добилась своими силами. Мы оба взрослые, состоявшиеся люди, которые привыкли к хорошей жизни. Довольствоваться малым никто из нас не будет.

Я сжимаю документы в руках, мечтая телепортироваться в тот день, когда позволил случиться сексу с Ванессой. Чтобы напиться еще больше и просто-напросто вырубиться. Тогда ситуация не дошла бы до такого хаоса.

— Завтра верну, — трясу пачкой листов. — Мне нужно сделать копии и показать своему врачу. — Направляюсь к выходу.

— А ответ? — летит в спину.

— Я должен подумать.

И принять все, что сегодня узнал.

36 глава

Пора бы уже смириться, что никто, абсолютно никто не спасет меня от проблем, которые возникли по моей же глупости. Роль жертвы — это, безусловно, прекрасно и драматично. Да и жить проще, когда можно на кого-нибудь свалить вину за все нехорошее, что происходит в жизни, но вот незадача… Оставаясь по ночам наедине с собой, я вижу истину без прикрас и в полной мере осознаю, кто на самом деле источник всех моих внезапных бед.

Однако это нисколько не мешает ненавидеть Дамианиса и отца. Я даже в процентном соотношении пытаюсь определить, кого ненавижу больше. Наверное, Дана. Потому что он сейчас ближе всех и некстати возомнил себя надзирателем. Без его ведома я и шага ступить не могу. Хотя за последние сутки, должна признать, заслужила такое отношение. Перегнула немного палку.

— Когда ты уедешь?

Опустив очки, наблюдаю, как Дан направляется к бассейну, чтобы поплавать.

— Если продолжишь вести себя так же, то никогда. Меня Леон здесь рядом с тобой похоронит.

Дан ныряет в воду и почти минуту не появляется на поверхности.

С сегодняшнего дня мне запрещено выходить с территории виллы и находиться одной у бассейна тоже нельзя. Вчера на морской прогулке я довела Ярошевича до неконтролируемой ярости. После очередной нашей ссоры и его грубых слов, побежала на палубу, пригрозив, что утоплюсь, если он не прекратит надо мной издеваться. Поскользнулась и чуть действительно не утонула.

Казалось, Дан меня там же прикончит за легкомыслие. Никогда бы не подумала, что за сдержанностью и позитивным настроем финансовый директор Дамианиса скрывает такую бурю страстей.