Затем до меня дошло, что «Аталанта» и «Атланти» — это два разных слова, и я предположил, что, возможно, Аталанту назвали в честь Атланты, по-юму что ей очень нравилась бейсбольная команда «Брэйвз» или кока-кола.

Но нет.

Оказалось, имя «Аталанта» на древнегреческом означает «непоколебимая».

Разумно. Аталанта могла сравниться в силах с любым героем-мужчиной. На самом деле она была сильнее и быстрее большинства из них, но греки никогда бы не дали женщине титул «Лучше Нас». Это бы уязвило их гордость. Наилучшим комплиментом в их устах было бы «Подобна Нам».

Это не родители назвали дочь Аталантой. Они ненавидели девочку с момента ее появления на свет.

Ее отец Нас (звучит почти как «Я — ас») был царем Аркадии. Как и многие греческие цари, он был повернут на сыне, что должен был унаследовать его фамилию. Может, имя Я-Ас развило в нем комплекс неполноценности и он жаждал показать, как он крут. Когда у них с женой первой родилась девочка, он так расстроился, что решил поступить как амазоки только наоборот. Царь отнес новорожденную в лес и оставил на камне погибать.

В тот год приз в номинации «Лучший папа в мире» достался не ему.

Малышка плакала и кричала. Я бы на ее месте тоже так поступил, если бы меня вышвырнул собственный пана. У нее оказались неплохие легкие, и всю» ре, привлеченная шумом, из леса вышла огромна» медведица.

На этом все могло и закончиться: плохо для малышки и вкусно для медведицы.

К счастью, эта медведица скорбела о своих медвежатах, которых совсем недавно убили охотники Обнаружив плачущую и барахтающуюся на камне Аталанту, Мама Медведица решила ее удочерить Она осторожно, не желая ее ранить, взяла малышку, в зубы и вернулась с ней в пещеру, где накормил» Аталанту вкусным медвежьим молоком.

Первые годы своей жизни Аталанта считала себн медведем. Она росла здоровой и сильной. Научилась ничего не бояться, за исключением охотников. По ночам она грелась в толстом меху матери. Днем ели мед и разоряла мусорные контейнеры, или чем там занимались медведи в Древней Греции.

Жизнь была замечательной... пока в тот район не вернулись охотники. Как-то днем, пока Мама Медведица добывала пропитание, двое парней прокрались в пещеру в надежде обнаружить там медвежат, которых они собирались убить ради меха или, как вариант, поймать и продать в бродячий цирк. Но вместо ого они увидели человеческое дитя, мирно спящее в постели из животных шкур.

― Чувак, это неправильно, сказал первый охотник.

― Нужно забрать отсюда этого ребенка, — поддержал второй охотник.

Их голоса разбудили Аталанту. Она зарычала и оскалилась.

― Все хорошо, девочка, сказал первый охотник. ― Мы тебя спасем.

Аталанта не хотела, чтобы её спасали. Она царапалась, метя в глаза охотникам, и била между ног, но мужчины были крупнее и сильнее. Они похитили её и унесли с собой в деревню, что, должно быть, разбило сердце Мамы Медведицы. Люди во второй раз ворвались к ней домой и отняли у нее семью. Ей определенно стоило позаботиться о более надежной охранной системе.

Жители деревни постарались вырастить из Аталанты человека. Они научили ее говорить, носить одежду и есть вилкой и уговорили больше не набрасываться с кулаками на людей и не впадать в спячку зимой.

Аталанта приспособилась, но дикая натура по-прежнему давала о себе знать. Она предпочитала шкуры платьям. Ее пронзительный взгляд заставлял практически любого охотника отводить глаза. К четырнадцати годам она стреляла из лука и управлялась с ножом лучше любого в деревне и могла обогнать самую быструю лошадь.

Она выросла выше и сильнее любой женщины, что когда-либо видели местные. С ее бронзовой кожей и длинными светлыми волосами (что редкости в Греции) она одновременно поражала красотой и заставляла содрогаться от страха. Ее стали звать Аталантой — непоколебимой, потому что никто не' мог ее подчинить. А те, кто пытался, плохо заканчивали.

Наверное, вас не удивит, если я скажу, что се любимой богиней была Артемида, непорочная охотница. Аталанта так и не стала ее истинной последовательницей, но она восхищалась богиней: ее уверенностью в себе, мастерством в охоте и как она убивал любого мужчину, посмевшего как-то не так на не посмотреть.

Когда Аталанте исполнилось шестнадцать, гостеприимство, оказываемое ей жителями деревни, себя исчерпало. Они заговорили о ее шансах на замужество, и девушка поняла: лучше уйти сейчас, пока она еще никого не покалечила.

Она ушла в леса, где могла жить, как Артемида, без общества надоедливых мужчин. Маму Медведицу она так и не нашла, но поселилась в пещере, напоминавшей ей о доме. Она находилась посередине высокой горы, неподалеку от бурной холодной реки, обеспечивающей ее свежей водой. Вход в пещеру закрывали «шторы» из плюща. А какой потрясающий вид открывался из пещеры: долина диких цветов, дубовые и сосновые леса, и ни одного человека в округе!

Единственными ее соседями были кентавры, но они быстро научились держаться от нее подальше.

Ну... большинство из них. Однажды два молоденьких братца, Рек и Гилей, напились и решили, что будет классно поймать Аталанту и заставить ее выйти за них.

Два кентавра. Одна Аталанта. Кто из них должен был на пей жениться? Похоже, до этого момента они додумать не успели. Они были пьяны. Они были кентаврами. Кому нужны эти тупые планы?

Братья измазали лица красной краской, обвили головы виноградными лозами и надели самые поношенные «вареные» футболки с концерта Phish. Обычно уже одного этого было достаточно, чтобы напугать самых хладнокровных из людей. Днем, когда Аталанта была на охоте, кентавры спрятались за деревьями рядом с ее пещерой, собираясь напасть на нее, когда она вернется домой.

Аталанта пришла с луком, стрелами и тушей оленя за плечом. Два кентавра, крича и размахивая копьями, выскочили из леса.

— Выходи за меня или умри! — заорал Рек.

Он думал, что Аталанта рухнет на колени, вся в слезах. Вместо этого она уронила тушу, спокойно натянула стрелу и всадила ее прямо в центр лба Река. Кентавр умер на месте.

Гилей в ярости взревел:

— Как ты посмела убить моего друга?

— Уходи, — предупредила Аталанта, — или ты станешь следующим.

— Я сделаю тебя своей женой!

― Ага... этого не будет.

Гелий занес над головой копье и бросился на нее. Аталанта выстрелила ему в сердце.

Она обмакнула стрелу в кровь кентавра и написала у них на холках: «Нет — значит нет». И оставила их разлагаться.

После этого остальные кентавры обеспечили ее большим личным пространством.

Аталанта бы с радостью провела остаток своей жизни в этих лесах — питаясь орехами и ягодами, плетя корзины и общаясь с милыми дикими животными, чтобы потом погнаться за ними и убить.