Внизу справа синим неоном горят буквы, складываясь в слова «Hotel California». Вокруг названия альбома и одноименной песни всегда ходили противоречивые слухи. Фронтмен группы Дон Хенли однажды заверил, что никакого отеля «Калифорния» в реальности не существует. Однако это лишь подогрело интерес фанатов и музыкальных журналистов к тайному смыслу этих слов. Кое-кто высказывает предположение, что это психбольница[525]. Сам Дон Хенли считает, что песня в значительной степени описывает переход от невинности к познанию[526]. А в эпоху цифровой слежки текст песни заиграл новыми красками. Многие журналисты и блогеры, критикующие современную бизнес-модель данных, говорят, что интернету присущ «эффект отеля „Калифорния“»[527].

«We are all just prisoners here, of our own device», – поют The Eagles. Иными словами, мы сами окружили себя всевозможными гаджетами, собирающими данные, отдали себя на их милость, и теперь нам остается только гадать, как освободиться из плена. Интересно, что английское слово «device» можно перевести и как «план», и как «устройство». Получается, все мы по собственной воле в плену своих смартфонов – с этим трудно поспорить.

В другом куплете Дон Хенли поет об отеле «Калифорния»: «You can check out any time you like, but you can never leave» – «Вы можете выписаться в любое время, но никогда не сможете уйти». Перекладывая это на сегодняшние реалии – наши данные останутся у них навсегда. И еще: мы вроде бы вольны отказаться от сервисов Meta, Google и Amazon и перейти на другие платформы, но… какой ценой? Каждый, кто хотя бы раз пытался перейти с вотсапа на другой мессенджер, знает, как сложно, когда почти никто из твоего круга общения не пользуется Signal или телеграмом[528]. Я и сам, кажется, уже два года стараюсь окончательно отказаться от вотсапа в пользу другого приложения. Вообще-то у нас есть на примете пара рабочих вариантов (см. последнюю главу), но, честно говоря, их возможности тоже весьма ограниченны. К тому же мои старые данные никуда не пропадут из интернета, их не удалить.

Нам сложно отказаться от предложений технологических корпораций, а оставаясь, мы лишь делаем их сильнее. Ежедневно накачиваем технологическую индустрию новыми и новыми данными. Миллионы людей, миллиарды. Неужели уже поздно что-то менять? Неужели нам уже не выбраться из номера в проклятом отеле? Или выход все же есть?

Нужно ли платить за аккаунты в социальных сетях?

Недавно еженедельник Die Zeit пригласил меня записать подкаст для их сайта. Помимо прочего, мой собеседник Дирк Пайтц спросил меня, какие альтернативы есть у существующей бизнес-модели данных. Я назвал один вариант, который мог бы решить многие проблемы, упомянутые в этой книге, и мою кратко сформулированную идею сразу же поставили в превью к подкасту: «Мы должны платить за аккаунты в социальных сетях»[529].

Если вырвать эту фразу из контекста, то можно подумать, что я сошел с ума. Многие читатели Die Zeit, видимо, пришли именно к этому выводу. Но если бы они взяли на себя труд спокойно послушать интервью, то, возможно, их мнение бы изменилось. Что ж, многие посетители сайта купились на кликбейтный заголовок, а затем привычно возмутились, что содержание ему не соответствует. Поскольку интернет кажется анонимным, некоторые комментаторы вышли далеко за рамки приличий, сотрудникам Die Zeit даже пришлось вмешаться в ситуацию. Многие комментарии теперь содержат такую информацию: «Удалено. Пожалуйста, подкрепляйте критику фактами и аргументами. Спасибо! Редакция». Сообщения, нередко переполненные ненавистью, в соцсетях – или под нашим подкастом – иллюстрируют так называемый эффект растормаживания в сети[530]: люди часто реагируют более импульсивно и несдержанно в асинхронном и, как кажется, анонимном общении в сети, чем при личном разговоре. Почему? В живом общении реакция следует незамедлительно. Например, я могу сразу понять, что собеседник рассердился, расстроился или огорчился, а люди, по крайней мере большинство, не остаются равнодушными к такой эмоциональной обратной связи. Мы знаем, что, сказав что-либо, можем мгновенно столкнуться с чужими негативными эмоциями. Следовательно, нам приходится вдумчивее подбирать слова.

Вернемся к заголовку подкаста, который я хотел бы раскрыть более подробно. Во-первых, зарабатывать деньги не запрещено, поэтому мы не можем осуждать технологические корпорации лишь за то, что они разработали очень успешные платформы и разбогатели на них. Однако я не согласен с тем, как именно они делают эти деньги: с помощью слежки и манипуляций. Поэтому лучше всего было бы избавиться от бизнес-модели данных в ее нынешнем виде. Какие могут быть альтернативы? Я вижу выход в том, чтобы пользователи расплачивались за право доступа к сервису не своими данными, а непосредственно деньгами. Почему?

Прежде всего, есть опыт других отраслей онлайн-индустрии, который показывает: модель платной подписки вполне работает. Как в музыкальной сфере, так и в киноиндустрии мы переросли эпоху пиратства благодаря успешным альтернативам (стриминговым платформам). До появления удобных форматов доступа к платной музыке и фильмам миллионы пользователей нелегально обменивались данными через файлообменники, такие как Napster. К слову, я прекрасно понимаю, что приведенные выше примеры из кино- и музыкальной индустрии невозможно в полной мере перенести на социальные сети. Если в случае Apple Music или Netflix мы лишь потребители, то в социальных сетях мы сами создаем контент, который приносит деньги IT-компаниям. Это, кстати, объясняет, почему многие даже предлагают, чтобы технологические корпорации платили пользователям за публикации (и, конечно же, за данные). Самые успешные инфлюенсеры уже зарабатывают баснословные деньги в инстаграме. То же самое можно сказать и о создателях популярных видео на ютубе – привет семейству Кардашьян! Однако инфлюенсеры чаще всего получают деньги от технологических корпораций не напрямую, а благодаря рекламе. По правде говоря, большинство из нас – вовсе не успешные инфлюенсеры, хоть в соцсетях и зарабатывает гораздо больше людей, чем мы могли бы подумать на первый взгляд. В исследовании с участием рекламного агентства Jung von Matt 28 % из 1200 опрошенных инфлюенсеров из Европы и США сообщили, что хотя бы раз заключали рекламный договор с вознаграждением от 500 до 1000 долларов[531].

Реально ли платить каждому пользователю за созданный им контент? На мой взгляд, это не очень удачный путь. В большинстве случаев люди пользуются соцсетями, просто чтобы общаться со своими друзьями или семьей, без претензий на художественность или оригинальность. С какой стати кто-то должен получать за это деньги?[532]

Как я уже объяснял в главе 2, при помощи соцсетей многие люди удовлетворяют свои социальные потребности. Поэтому общение в социальных сетях само по себе может быть полезным и, следовательно, рассматриваться как вознаграждение. Не говоря уже о том, что