там медицинских или философских наук, как мои родители. По материнской линии, от Михаила Наумовича Гаркави, мне досталась библиотека в сотни томов, и по отцовской линии досталась библиотека в тысячи томов – мать отца всю жизнь заведовала библиотеками. Книгами в моих квартирах и дачах было завалено всё; сам же я тоже скупал книги с раннего детства, благо жил и живу рядом с Московским домом книги. Моей первой работой в жизни была должность старшего библиотекаря в Ленинской библиотеке.

Но при этом моей первой книжкой, прочтённой самостоятельно, был вовсе не “Колобок” и даже не “Курочка Ряба”, и тем более не “Азбука” для первого класса, а совершенно замечательная брошюра “Женская сексапатология” Абрама Моисеевича Свядоща. Я обнаружил, что я умею читать, в Театре кукол Образцова. Я с двух лет знал буквы, но они у меня не складывались в слова, и тут внезапно и сразу стал прочитывать подписи под экспонатами в театральном музее кукол. Придя домой, я схватился за первую попавшуюся книжку, а ею была “Сексопатология”; это было неслучайно – время после детского сада я проводил у мамы на работе в гинекологическом кабинете, рисуя несуществующих животных за ширмой, и всё воспринимал абсолютно естественно, как натуралист. Книга меня увлекла психологической стороной – сексуальной я ещё не интересовался. Следующей книгой была “Судебная патологоанатомия” 1936 года издания. Потом я прочёл сочинение Клобунда “Боржия” издательства “Академия” 1928 года, где пятилетний Чезаре, сидя на горшке, объявляет своему папаше, понтифику Александру IV: “Знаешь, папа, жизнь – не шутка!” – и подтирается папской буллой о назначении малолетнего Чезаре кардиналом. К слову, недавно Клобунда переиздали впервые почти за 100 лет, и в другом, гадком переводе. Затем я взялся за 30-томное издание Медицинской энциклопедии, но дочитал до середины, потому что решил, что это бесполезная трата времени – врачом я точно быть не хотел, а хотел стать художником-графиком и выучить восемь языков. (Я их учил потом, но они мне не пригодились и я их позабыл за ненадобностью, включая латынь, древнегреческий и древнеегипетский.)

В общем, чтению, а также осмыслению, обобщению, систематизации и последующему переосмыслению прочитанного в письменном виде я посвятил многие годы. Не могу точно сказать, сколько книг я прочёл. В голову не приходило считать томы. Вот умерший в октябре 2022 года Андрей Георгиевич Купцов, человек крайне странный и своеобразный, утверждал, что прочитал 30 тысяч томов. Поскольку я состоял с ним в письменных сношениях, то должен сказать, что своей осведомлённостью и точностью излагаемых фактов он удивлял даже меня. Когда я выражал сомнение в достоверности приводимых сведений, он слал мне статьи из энциклопедий, ксерокопии источников, ссылки на чьи-то мемуары. Из недавно живших и всё ещё живущих такой энциклопедичностью обладали лишь мой покойный дядя Антон Моисеевич Котляр, Александр Леонидович Чижевский, Лев Николаевич Гумилёв, с которым мы выпили много водки, Сергей Николаевич Земляной, тоже мой старший товарищ, знакомые мне по журналу “Эксперт” Александр Николаевич Привалов и Максим Юрьевич Соколов, ну и ещё народный любимец и избранник Онотоле Вассерман. Моя слабость к коллекционированию умных людей навела меня на умозаключение: ничто так не развивает ум, как писанина – не графомания, а эссеистика, когда человек кладёт на бумагу приходящие ему на ум соображения, приводимые в логическую и целокупную систему. Эти соображения должны содержать некие обобщения, на основании которых становится понятным, как устроен или как работает описываемый феномен.

Глава 58. Объясняю вам ещё раз, даже я сам уже всё понял

Понимание – самое ценное свойство ума. Можно много знать, но ничего при этом не понимать. С моей точки зрения, “Фактор понимания” – самая важная книга математического логика А.А. Зиновьева, у ног которого я в отрочестве возрастал, как апостол Павел у ног Гамалиила, до самого отъезда Сан Саныча из СССР в Мюнхен в 1978 году. Знать и понимать – это разные вещи, но это нужно понять, а для этого требуются знания и усиленная работа мысли по проникновению в суть познанных вещей и явлений: что это? как оно работает? почему оно именно так работает? что влияет на работу? каковы следствия производимой работы? каковы связи этого явления с другими? и так далее.

Земляк Александра Зиновьева по костромской губернии Иван Сытин, человек с тремя классами образования и замашками большого народного просветителя, издал до Октябрьского переворота самоучитель по самообразованию. Для тех, у кого было всего один-два классам образования. Сытин хотел окультурить русский народ, чтобы массово сбывать дешёвые издания русской классики из своей типографии. В этом пособии по саморазвитию малограмотных Сытин приводил список книг, которые должен прочесть культурный человек. Я этот список внимательно изучал ещё в юные годы, благо этот опус был в домашней библиотеке. Там вся русская классика в полном ассортименте; лично я, будучи совершенно и абсолютно русским литератором, родную литературу шибко недолюбливаю за унылость настроения, стилистическую посконность и мелкотравчатость тематики, а также бесполётность мысли. Для человека, который хочет чего-то добиться в жизни, читать русскую хрестоматийную классику вредно, и уж тем более искать там мотивационное вдохновение. Каких героев она воспевает? Кого даёт в качестве базовых характеров, о которых дети пишут сочинения, над поступками и мотивацией которых детям приходится размышлять и вживаться для этого в эти образы, чтоб коленками выдавить из себя сочувствие и сопереживание? Если смотреть на вещи трезво, то Чацкий – бестактный дуралей, Онегин – бесполезное чмо, Печорин – гнида, обидчик и убийца, Чичиков – жулик, Хлестаков – фигляр, Базаров – придурок, Рахметов – фанатик, Раскольников – убийца, Соня Мармеладова, равно как и Катюша Маслова – патентованные проститутки, Анна Каренина – шлюха, все герои чеховских пьесок – никчёмные растопырки, ни на что не годные, и так далее. И все они оправданы авторами, дескать, все они жертвы если не воспитания, то трудных жизненных обстоятельств. А про “Войну и мир” сам Толстой говорил, что это – многословная галиматья, и что, слава Богу, ему больше не придётся ради заработка писать такой бредятины.

Так что же читать? Все зависит от того, к чему человек стремится. И, потом, многим вещам нельзя научиться, читая книги. Например, нельзя научиться писать, читая учебники по писательскому ремеслу. Научиться писать можно только в процессе писания. Равно как и нельзя научиться по книгам делать деньги. Мой дед, Моисей Израилевич Котляр, будучи одним из самых богатых людей в послевоенном СССР, говорил моему отцу: “Научить делать деньги нельзя. Присматриваться надо. Лично я всегда вижу, как делать