холодный.

– Как зовут тебя, балерина?

– Лиззи.

Мог постоял немного и холодным голосом сказал Джо:

– Пройдемте, куда вы там меня вели.

Голубоватый свет в помещении замигал и балерина, касаясь ладонями личика Мога, замолвила:

– Братья мои, не забывайте о совести.

Она пропала в этот же миг.

Металлические двери сдвинулись внутрь стен и открыли проход в следующее помещение. В нем три капсулы распахнулись и из них вышел непонятное облако белого пара, а звуком напоминали смыв в туалете самолета. Троица прошла в помещение и Мог смотрел на это непонимающим взглядом, и Уилл, прочитав его мысли, сказал:

– Ты же знаешь про экспериментальные капсулы мгновенного перемещения?

– Это они?!

– Да, они.

– Они переместят нас в восточную часть Криты.

– Разве по Крите есть капсулы?

– Давно, во многих местах. Ты разве не слышал об этом?

– Я слышал в сиронских новостях, что эксперимент оказался неудачным и капсулы отменены. Это несмотря на то, что за новостями я не наблюдаю. Просто эту новость везде прожужжали.

– Хах, да им наверно Крита просто не дала методичку как сделать капсулы и сиронская власть обиделась. Заходим в капсулы.

Джо и Уилл легли внутрь капсул, а Мог лишь через раздумья решился на это. Капсулы немного были наклонены вниз, поэтому в них находилась троица в лежачем положении. Когда они все втроем прилегли, стеклянные дверцы капсул закрылись.

Прозвучал нежный голос балерины:

– Укажите цель, братцы мои.

Уилл провозгласил:

– Восток. Оксрутиный проезд пять, нулевый этаж, заправка Честера.

–Восток. Оксрутиный проезд пять, нулевый этаж, заправка Честера. Просьба надеть наушники, висящие справа от вас, прижать голову к подушке и расставить руки у бедер.

Троица выполнила просьбу, Мог переживал от предстоящего события и взволнованно вздыхал.

Послышался голос Миши:

– Я тут не помещусь.

– Три, два, один…

Мог выдохнул воздух в респиратор, набрал в легкие весь воздух и закрыл глаза.

– Ноль.

Он был готов к тому, что почувствовала либо подъем, либо спуск, но капсула стояла на месте дальше. Открыл глаза и сказал:

– Что с капсулой?

Резко для Мога капсула встала в ровное положение, а тело всех троих задержали появившийся ремни.

– Ну, и…

Капсула резко полетела вверх…

– Минус один.

А сердце Киллиана чуть не выпрыгнуло от страха. Летя вверх, он сквозь стекло не видел ничего кроме темноты, а еще ничего не ощущал, кроме восторга и укачивания.

– Боже, я сейчас блевану.

Нежный голос балерины снова прозвучал:

– Полет со скоростью пятьсот километров час, минут через пять будем уже на месте. Вас тошнит, Мог. Вам дать лекарство?

– Да.

Из боковой стенки выдвинулась механическая рука и бросила в рот прямиком Мога таблетку. Он проглотил ее и ему чуть-ли не мгновенно стало лучше.

Балерина Лиззи погладила за щеку его и тот, как ему показалось, почувствовал тепло ее ладони. Он лишь желал это, он хотел чувствовать тепло, любовь и заботу к нему, но на деле никаких физических касаний не было. Его разноцветные глаза прослезились.

– Братец мой, я не вижу в твоих глазах стеснения или чего-то другого подобного. Я вижу в твоих глазах…

На фоне появилась освещенная шахта, в которой светились голубые, розовые руды, пронизывая светом всю окружность. Эти руды называются карзоном. Островатые камни выпирали из стенок, трава была сухая и бледная, иногда виднелись кости.

– Я вижу в твоих глаза радость от моих прикосновений и печаль от того, что это скоро закончится. У тебя была мама, Мог?

Киллиан придерживал слезы, напрягая мышцы щек и горько ответил:

– Она пропала в пять лет.

– А женщина?

– Недавно.

– Как ее звали?

– Также как тебя, Лиззи.

Балерина исчезла.

– Не уходи!

Небольшая радость переросла в страх перед одиночеством. Неважно, что она ненастоящая, это не чувствуется. Я чувствовал ее, словно настоящую, ее движения сопровождались потоками воздуха, направленного ко мне. Шахты прекратились, а появился пейзаж в виде дна водоисточника, в котором пронизывали лучи солнца, где на дну были кораллы, плавали большие рыбы.

Вновь появилась голограмма. В черном платье с открытыми плечами, с светлыми волосами и голубыми глазами.

– Лиззи…

Голограмма Лиззи с такими же хрупкими руками, нежными белыми волосами и голубыми глазами поцеловала Мога, прервав его слова, сквозь респиратор и, отведя губы от его губ обратно, прошептала:

– Ты мой безумец, помнишь ту картину с волнистыми холмами?

Киллиан, выпустив воздух, сказал:

– Такая красивая, такой уют, у меня ощущение, что это то, где я был. То, где я жил.

Лиззи рассмеялась.

– Так и есть, мой милый. Ты там бываешь каждый день в своих снах, мечтаниях, когда организм сходит в покой. Ты любишь меня? Даже несмотря на то, что мы знакомы лишь дня три?

Мог с улыбкой шепнул:

– Да, я люблю тебя всем сердцем. Я хочу увидеть тебя снова вживую. Хочу бегать с тобой по тем самым полянам беззаботно, подобно детям. Хочу не знать то, где я жил раньше. Бросить родину.

– А если я умру, когда ты вернешься? Как ты будешь жить дальше?

– Я застрелюсь тогда и встречусь с тобой в раю или аду, в киберпространстве. Не важно.

– Но есть же голограмма, стань такой же голограммой и будь со мной тут.

Киллиан воскликнул:

– Ты не настоящая!

– А ты увидишь разницу? Любовь поддельная, милый, а память можно стереть, чтобы жить счастливо.

Голограмма исчезла и сквозь стекло появился солнечный свет и песчаные долины. Капсулы остановились и открылись. Ремни отстегнулись, Джо и Уилл вышли из капсулы, а Мог все еще лежал с остатками на лице слез, однако резко почувствовал такую сонливость, словно только проснулся.

– Ты чего? – спросил Уилл.

Мог резко вытер всю влагу с лица и спросил:

– Вы тоже чувствуете сонливость? Будто с утра сейчас встали.

– Да, это норма, – резко ответил Уилл. – Это связано с работой капсулы.

Это слишком хорошая копия разума Лиззи, если та голограмма таковой являлась. Кажется, что сложно оценивать за такой малый период проведения времени с ней качество копии, однако Мог был уверен, что копия чуть-ли не в точь-точь. Такое мнение складывалось из-за ее касаний, которых не было, однако он их чувствовал. Он хотел забыть этот момент, прям как копия разума. Точно также стереть воспоминание, как это можно сделать в копии, точно также стать счастливее.

Они проходили по асфальтированной тропинке, средь мертвой долины, где окружение это лишь высокие песчаные дюны и деревья мертвые гниют бледным покроем и падают листья с них. Не долго деревья планеты живут. С рождения у них прекраснейший вид, красные листья, словно осенью, и коричневая основа, и белоснежные сучья, и кровавые ветки. Троица,