— Принимала? Вы будто о королеве говорите, — засмеялся он. — Или о Папе Римском.

— Да уж, скорее она похожа на Папу. Очень строгого!

— А какая Шанель на самом деле?

— Неподражаемая и бесконечно одинокая. Еще у нее постоянно меняется настроение или мнение о чем-то. Меня, правда, это пока миновало: мадемуазель еще не порвала ни одного моего изделия. А вот во время показа коллекции она просто невыносима!

С того момента Моник приглядывала за юношей в мастерской, быстро исправляла его ошибки, не загружала работой. Обычно stagiere трудились как мулы, поэтому Кристофер на самом деле ничему не учился, но глава ателье всячески старалась объяснить парню азы мастерства. Что бы ни случилось дальше, он навсегда останется благодарен девушке.

Кристофер пытался не паниковать, думая о предстоящем тяжком годе. Он вообще в последнее время слишком часто предавался размышлениям.

Пока юноша сомневался насчет отношений с превосходящей его по возрасту женщиной, он познакомился с еще более зрелой дамой.

Жислен впервые наведалась в квартиру Кристофера. Оглядевшись, она поежилась.

— Список дел начинающего кутюрье, — объявила женщина, передавая юноше листы бумаги.

Он просмотрел записи: обеды с модными редакторами, налаживание отношений с vendeuses, клиентками, direction… предполагалось очаровать всех полезных для карьеры модельера женщин.

Парень поднял глаза.

— А работать-то я успею?

— Само собой, — засмеялась Жислен. — Но ты должен пообедать с большинством людей из списка. А с остальными поужинать. И наверное, приглашать всех каждые две недели в свою замечательную новую гостиную. Voila!

— У меня нет новой замечательной гостиной.

— Вижу! — Жислен с отвращением оглядела беспорядок в комнате.

Парни до сих пор использовали коробку от телевизора как журнальный столик. На полу валялись кресла-мешки.

— Надо бы тут все приукрасить. Кто твой декоратор?

— Мусорщик. Иногда люди выкидывают неплохие коробки.

— Я серьезно! — разозлилась светская львица.

Она встала, открыла окно и выкинула «журнальный столик». Снизу раздался крик консьержа.

— Ты не должен так жить. Можешь позаимствовать мою гостиную.

Жислен проинспектировала остальные вещи и со вздохом произнесла:

— Кресло-мешок!

После этого она ушла, а Кристофер стиснул зубы и обхватил голову руками.

Жислен на время отменила воскресные салоны.

Неделю спустя Кристофер сидел один в «Рице» за столиком для двоих и печально глядел в бокал.

— Воскресные вечера в «Рице» тихие, — однажды сказала ему покровительница.

Юноша ничего не зарабатывал, но ужинал в дорогом ресторане. Как противоречива его жизнь! Влюблен в красивую девушку, но встречается с женщиной постарше — еще одна нелепость. В тот вечер парень был самым молодым посетителем заведения. Остальных можно было назвать чуть ли не древними.

Прошло еще пять минут. Появится ли Жислен? Он попивал вино, подумывая уйти.

И тут подошел официант.

— Месье, сообщение от мадам де Рив.

Он нагнулся и прошептал:

— Она совершенно desolé[97]и не сможет прийти.

— Спасибо, — промямлил Кристофер.

— Двое отшельников за разными столиками? — послышался хриплый голос рядом с юношей. — Какое неуважение к хорошим скатертям!

Юноша повернул голову и увидел ухмыляющуюся женщину с лицом черепахи. Ее улыбка скорее походила на гримасу, чем на проявление радости. Британец узнал старушку — и в его жилах застыла кровь.

Мадемуазель Шанель указала на пустой стул возле себя.

— Извините, что не удержалась и подслушала адресованное вам сообщение. Если вы хоть немного на меня похожи, то ненавидите ужинать в одиночестве. Еда вкуснее a deux.[98]

Кристофер глубоко вздохнул — и решил подыграть.

— Enchanté. — Он поднялся и слегка поклонился. — Je m'appelle[99]Кристофер, мадам.

— Мадемуазель, — поправила она, подав знак официанту.

Британец сел напротив, а официант под бдительным взором Шанель перенес его столовые приборы, бокал с вином и салфетку.

— А вы не знаете, что разговаривать с незнакомцами опасно? — начал юноша.

Габриель расхохоталась, толкая официанта в бок.

— Анри, ты слышал? Дни, когда я попадала в неприятности из-за незнакомцев, давно прошли, юноша. Теперь мои компаньоны — официанты. Анри даже иногда провожает меня до комнаты. Знаете, я ведь живу здесь.

— Да, знаю.

— А знаете, кто я? — В черных глазах блеснуло подозрение.

— Да, и для меня честь…

— Еще раз произнесете слово «честь» — и можете возвращаться за свой столик! — перебила Шанель. — А то я чувствую себя лет на двести!

— Простите, обещаю больше никогда не говорить это ужасное слово.

Мадемуазель посверлила Кристофера взглядом, пытаясь понять, насколько парень серьезен, а затем расслабилась.

— Я соскучилась по ироничному английскому юмору, — вздохнула она. — Откуда вы?

— Из Лондона.

— Давно там не бывала. — Пожилая дама с сожалением покачала головой. — И что за женщина бросила вас одного? Это ведь женщина?

— Простите, мадемуазель, но я не могу раскрыть ее имя. Скажу лишь, что она на двадцать лет старше меня.

Шанель разразилась хохотом.

— А теперь вы с женщиной старше на полвека. По сравнению со мной ваша таинственная дама просто девчушка.

Между ними завязалась беседа. Габриель была разговорчивой и обаятельной, а Кристофер — внимательным, неравнодушным слушателем. У легенды мира моды не заканчивался запас анекдотов и воспоминаний… Парень с трудом отличал правду от вымысла. Невероятно умная пожилая дама будто прожила несколько жизней. Иногда в разговоре она использовала словечки двадцатых годов, которые британец с трудом понимал.

Когда им принесли сырную тарелку, Кристофер признался, что работает в ее доме. Шанель очень удивилась, узнав, что парень простой stagiére в мастерской мадемуазель Моник.

— Что вы там забыли? — возмутилась мадемуазель. — Дом «Шанель» не школа.

— Но, простите, stagière нужны в загруженных работой ателье. Разве Жислен де Рив не спрашивала, может ли некий англичанин пройти stage?