Он увидел Фаусто, когда вернулся в палату.

- Привет, брателло! Ты хорошо выглядишь! Ты ведь быстро поправляешься, да?

- Думаю, что да.

- Послушай, друг, ходят слухи, что Девон и Люшиус собираются надрать тебе задницу, когда ты вернешься в камеру. Хочешь, я скажу начальнику тюрьмы? Посмотрим, смогут ли они перевести тебя в другой тюремный блок?

Джо отрицательно покачал головой.

- Со мной все будет в порядке, Фаусто. Спасибо за предупреждение.

Фаусто кивнул.

- Окей. Я знаю, что ты плохой ублюдок и все такое, но ты уверен, что тебе не нужна помощь?

Джо похлопал рослого мексиканца по плечу. Фаусто вздрогнул. Заключенные почти не прикасались друг к другу, если только они не были геями. Джо быстро отдернул руку, видя, как неловко стало его сокамернику.

- Знаешь, что самое смешное? Пока я не увидел, что ты сделал с Девоном, я планировал изнасиловать тебя как-нибудь ночью. Я знаю, что ты крутой и опасный, верно? Я имею в виду, что ты наказал Лусси и Армондо, верно? Да, я знал об Армондо и знаю, что ты старался ничего не говорить, но мои кореши хотели, чтобы тебя наказали за это дерьмо, верно? И они хотели, чтобы я это сделал. Они хотели, чтобы я изнасиловал тебя, а потом прирезал твою сумасшедшую задницу. Ты ведь знаешь, правда? Но после того как я увидел, как ты держишь себя в руках, я понял, что ты убьешь меня, если я попробую сделать что-нибудь плохое. Кроме того, ты довольно крутой чувак, а Армондо был мудаком. Это был только вопрос времени, когда он свяжется не с тем чуваком. Кроме того, я знаю, что шурупы заставили тебя драться с ним. Это не было похоже на то, что ты просто напал на него и решил оторвать ему лицо, понимаешь? У тебя не было выбора. Во всяком случае, я сказал корешам, чтобы они просто отвалили, так что тебе не нужно беспокоиться о том, что наши будут мстить.

Джо кивнул.

- Спасибо, Фаусто.

- Береги себя, брат. Не нарывайся на неприятности, и увидимся в камере.

Фаусто поднял бутылку болеутоляющего, чтобы Джо мог прочитать этикетку. Это была бутылка Перкосета с именем Джо. Фаусто положил ее в карман.

- Я стащил их у одной из медсестер. На прошлой неделе. Я полагал, что ты достаточно крут, чтобы не нуждаться в них в любом случае, да?

- Все прекрасно. Забирай их. Считай это платой за Армондо.

Фаусто улыбнулся, с энтузиазмом кивнул и выставил вперед кулак.

- Хм, точно?

Джо стукнулся с ним кулаком.

- Точно.

- И еще одно, хермано. Тебе понадобится что-то еще, кроме этих зубов, чтобы защитить себя. Глянь…

Он протянул Джо маленькую зубную щетку с воткнутым в нее лезвием. Щетина была расплавлена, лезвие воткнуто в воск и обмотано клейкой лентой.

- Это поможет, друг. Вот увидишь. Она может тебе понадобиться.

- Еще раз спасибо, Фаусто.

- Нет проблем, хермано. Я имею в виду, что планировал изнасиловать тебя. Думаю, это самое меньшее, что я могу сделать, да?

Джо улыбнулся.

- Да.

- Эти твои зубы чертовски сумасшедшие! Ты, блядь, настоящий псих, да? Ты береги себя, а я провожу тебя обратно в камеру.

Фаусто ушел, а Джо молча сел на кровать. Впервые после ее последнего визита он подумал о матери. Он подумал, не стоит ли ему попытаться увидеться с ней снова, когда выйдет, но знал, что федеральные маршалы наверняка будут следить за ее домом, ожидая, что он попытается установить контакт. По всей вероятности, ее последний визит был последним днем, когда он видел ее. Джо глубоко вздохнул, и на глаза его неожиданно навернулись слезы.

Его жизнь так изменилась за последние несколько лет. Он так упорно боролся, чтобы сохранить хоть какое-то подобие нормальной жизни, когда впервые почувствовал, что его переполняют психотические порывы. Он сделал все, что должен был сделать. Он пошел к психологу. Он пытался погрузиться в искусство. Он даже поговорил об этом со своим профессором, прежде чем взять дело в свои руки и найти собственное лекарство. Теперь вся его жизнь изменилась. Раньше он боялся, что у него вырастут клыки и шерсть, и он превратится в оборотня или вампира. В конечном счете, он создал свои собственные клыки и стал чем-то таким же плохим или хуже, чем мифические существа, легенды о которых он искал для решения своей проблемы. Теперь его жизнь изменилась так, как он и представить себе не мог. Мысль о том, что все это может скоро закончиться, была волнующей. Он только хотел, чтобы Алисия все еще была рядом, чтобы разделить это с ним. Он скучал по ней так сильно, что это было похоже на физическую боль. И снова его мысли вернулись к сестре Алисии, Лане. Она была так не похожа на Алисию во многих отношениях, но и очень похожа. Если бы он мог заставить ее полюбить его, его жизнь стала бы полной. Но он знал, что это невозможно. А как насчет Селены и его деда? С ними обоими нужно было разобраться прежде, чем он смог бы даже подумать о том, чтобы полюбить кого-то или быть любимым. Даже после побега Джо знал, что мириады препятствий в его жизни еще далеки от завершения.

Джо глубоко вздохнул, пораженный масштабом своих проблем. Ничто никогда не было просто, но Джо был полон решимости вернуть свою жизнь. Все и вся, что стояло на этом пути, было обречено на очень короткую жизнь. Когда Джо поднял глаза и небрежно оглядел комнату, заметив своих коллег – строгих медсестер, которые, казалось, сами были офицерами исправительных учреждений, двух из менее чем полудюжины штатных врачей, нанятых тюрьмой, Фаусто, деловито вытирающего какой-то беспорядок, вызванный одним из пациентов, в то же время свирепо глядя на пациента, Натана, помогающего перенести кашляющего пожилого заключенного, которому на вид было лет семьдесят или восемьдесят, с каталки на одну из кроватей, он снова заметил офицера Белтона, стоящего снаружи лазарета и хмуро глядящего на него. Белтон определенно будет проблемой. А Джо не мог допустить никаких проблем. Не тогда, когда он был так близок к возвращению своей жизни.

Часть V

Икизукури

один маленький взрослый;

один большой лимон;

соевый соус по вкусу;

две бутылки сакэ.

Когда едят сырую длинную свинью, как суши, свежесть имеет решающее значение. Окоченение сушит мясо и делает его жестким. Чем свежее оно