все еще тусовались неподалеку, обсуждая животрепещущие планы, типа, где сейчас взять еще выпивки и куда пойти продолжать банкет. Но вопрос с секьюрити надо бы с Колямбой при случае обсудить. Чем выше концентрация народа, тем больше хаоса. А чем больше хаоса, тем сложнее его остановить в одиночку простым трепом со сцены. Потребуется некоторое количество парней с хмурыми лицами, которые этому самому трепу в микрофон придадут дополнительный вес. В принципе, Колямба в дальнейшем планирует устроить из этого места тусич не менее хаотичный, значит охрана ему так или иначе потребуется.

Но в целом я был доволен экспериментом. Концерт, который таковым даже не планировался, получился вполне задорным, а все эти разруливания очередности придали ему какой-то драйв и стильность. Но вот когда сюда в комплекте с музыкантами набьется еще и толпа зрителей и притащит с собой многозначительно позвякивающие сумки, все станет чуточку сложнее. Но бюрократией этот вопрос все равно не решается, так что пока что прикол с регистрацией и прочими бумажными танцами я все еще считал не особо нужной. Во всяком случае, пока есть музыканты, которые не умеют считать чужие деньги и готовы играть за «спасибо».

— Ну что, потопали? — сказал я, подходя к своим, скучковавшимся вокруг Макса, который излагал всем правила сегодняшней вечеринки. Громко не шуметь, пить умеренно, смотреть видик, у него как раз есть какие-то интересные кассеты, недавно отец приволок, громко не орать, курить строго на кухне. Кроме, собственно, «ангелочков», к Максу собрались еще Надя, хотя она же теперь тоже из наших, пока еще не привык, Жан с Ириной, моя сеструха и Ева. Даже Кирилл в кои-то веки решил принять участие в немузыкальной части нашей творческой жизни.

Забавно так. Наш самый тихий из музыкантов потихоньку менялся. Несмотря на то, что волосы он все так же носил короткие, ботаном он смотрелся чуть меньше. Что-то в лице что ли поменялось? Или я его узнал получше и стал воспринимать по-другому… Не как восторженного поклонника, заглядывающего в рот Астароту, а как вполне талантливого автора и профессионального музыканта. Чуть ли не самого профессионального из всей компашки «ангелочков». Хотя, надо признать, Бельфегор и Бегемот тоже были неплохи. Особенно Бельфегор. Субтильный рыжий пацан, похожий на девчонку, отлично разбирался в звуковой аппаратуре. Черт знает, может потому что у него детство прошло в театре…

Дом Макса вполне предсказуемо оказался одним из «сливочников» рядом с драмтеатром. Примечательных элиток времен Советского Союза в Новокиневске было несколько. Сталинку на Социалистическом, где весь первый этаж занимал художественный салон, похожий скорее на картинную галерею, назывался в народе «домом художников». Он был не самым роскошным, просто неплохим. Дом с башней напротив фонтана на площади Советов был вотчиной профессоров и заслуженных врачей. И третий, вот этот самый, возле театра драмы, спрятанный за крепостной стеной нескольких ничем не примечательных хрущевок, был самым роскошным из всех. И занимали его, как несложно догадаться, всякие толстые чины из партийной элиты. Хм, интересно. Значит мама у нашего Шутихина-младшего тоже не так уж и проста. Вряд ли первые лица города и области просто так, от любви к искусству решили приютить в своих владениях Шутихина-старшего. Который вообще больше производил впечатление тусовщика, чем действительно обласканного разными наградами деятеля изобразительного искусства. Теперь понятно, как ему досталась его роскошная студия…

— Ого! — присвистнул Бельфегор, когда Макс впустил нас в прихожую. Ну да, дорого-бохато, что уж… Даже по прихожей ясно, что Шутихины, мягко говоря, не бедствуют. Стены просторного холла отделаны деревянными панелями, а настенные мозаичные светильники под Тиффани придавали помещению сходство не то с театром, не то с музеем. Ну да, на музей, пожалуй, похоже больше. И статуя женщины топлесс в античном стиле между дверями в ванную и туалет это сходство еще больше усиливало.

— Давайте ко мне в комнату, — Макс махнул рукой, показывая дорогу. — Только разувайтесь вот тут, на коврике…

— Макс, а мы точно дверью не ошиблись? — пробубнил Бегемот, на цыпочках перемещаясь по узорчатому паркету. — Я тут даже дышать лишний раз боюсь…

— Дыши через раз! — ухмыльнулся Астарот, снова обнимая Надю за талию. И такая на лице гордость, будто он ее в свою квартиру привел. И не просто в свою, а заработанную вот этими вот руками.

Меня обстановка не столько впечатлила, сколько удивила. Все-таки я прибыл из того времени, когда о роскоши в России узнали несколько больше, чем в СССР. Ну да, хоромы были впечатляющими, особенно по сравнению с клетушками хрущоб и штампованностью обстановки квартир получше в спальных районах. Но видел я, как говорится, лилипутов и покрупнее. А вот познакомиться с человеком, благодаря которому Макс в этом жилище обитает, мне, пожалуй что, захотелось. Познакомиться, подружиться, возможно, оказать пару ценных услуг и занести в книжечку полезных знакомств…

— Падайте, куда найдете, — с видимым облегчением сказал Макс, когда мы все оказались в его комнате.

— Это же фендер-стратокастер! — с благоговением выдохнул Кирилл, уставившись на одну из гитар на стене.

— Ни фига себе, у тебя пластинок! — Астарот шагнул к шкафу, даже выпустив из рук Надю в этот момент.

Мебель в комнате Макса была очень низкой. Концепт был ясен — на полу пушистый ковер, у стены — невысокий диван, сбоку стопка мягких подушек. На вычурной черной тумбе — видеодвойка. Через стеклянную дверцу просвечивают корешки множества кассет.

— Короче, вы пока располагайтесь, я чего-нибудь пожрать сейчас соображу, — Макс выскочил из комнаты.

— Ну ни фига себе… — выдохнул Бельфегор, стоя в середине комнаты. — А я даже не знал, что он такой буржуй…

— Что сразу буржуй-то? — кажется, только Жан не особо впечатлился роскошностью обстановки. Журналист, фигли. Все повидал, ничему не удивляется. Он плюхнулся на диван и широко раскинул руки. — Просто повезло родиться в какой надо семье.

«Ангелочки» и примкнувшие гости разобрали подушки и расселись по комнате. Стоять остались только Кирилл, залипший на коллекцию гитар на стене. И Астарот, завороженно перебирающий пластинки.

Макс вкатил в комнату сервировочный столик с несколькими тарелками и парой бутылок в специальном отсеке.

— Мне отец тут прикольную кассету подкинул, — сказал Макс, присев рядом с видеодвойкой. — Короче, это такое американское шоу, где люди делают разные страшные штуки…

— На английском? — с тревогой в голосе спросил Бельфегор.

— Нет-нет, с переводом, — помотал головой Макс и сунул кассету в гнездо. — Хотя там