А один раз он наткнулся на мальчишку лет десяти, который волок за собой на тележке кипу газет и, останавливаясь возле входов в каждый магазин, мастерскую или контору, оставлял там по одной. Увидев Анселя, мальчишка бросился наутек; тележка подскакивала на булыжниках мостовой, несколько газет упало на землю.

Гадая, чем он так испугал мальчишку, Ансель без особого любопытства взглянул на газету под ногами. «Искра» – увидел он название и пожал плечами. Никогда о такой не слышал.

В Конструкторской было пусто и тихо; с облегчением усевшись за своим рабочим столом, Ансель подумал, что сейчас он займется делом и наконец-то сможет отвлечься от мыслей о Мие, которые всю ночь сводили его с ума.

Однако работа не ладилась. Он раз за разом читал один и тот же параграф учебника и не понимал ни слова. Смотрел на чертежи и не видел ни линий, ни цифр. Пытался проводить расчеты, но не мог удержать в мыслях ни единой крупицы информации. Провести карандашом ровную черту по линейке было решительно невозможно. Все, о чем он думал, это о том, как там Мия, удачно ли прошла процедура, вернулось ли к ней сознание…

От мысли, что эксперимент удался и сегодня вечером он может снова встретиться с Мией, которую уже почти привык считать потерянной, у Анселя начинали дрожать руки, а сердце взмывало к самому горлу.

О том, что эксперимент не удался и сегодня вечером он опять увидит безмолвное, безвольное существо с чертами лица, напоминающими о любимом человеке, Ансель старался не думать.

Конструкторская постепенно заполнялась людьми, подтягивались механикеры и ученицы. С самого утра они о чем-то оживленно переговаривались, что-то взволнованно обсуждали, собирались небольшими группами и читали какую-то газету… И даже суровая мадам рей Брик не особенно усердствовала, требуя рабочей тишины. Но Анселю не было никакого дела до того, что творилось вокруг.

Рабочий день тянулся бесконечно, время, словно в насмешку над его нетерпением, решило замедлиться чуть ли не вдвое, и секундные стрелки на настенных часах передвигались издевательски неторопливо.

– Да что с тобой сегодня? – вполголоса спросила Санна, когда Ансель в очередной раз опрокинул на пол стаканчик с карандашами.

– Не выспался, – отозвался юноша.

И это была правда. Хотя и не вся…

Мадам рей Брик оставила ему несколько листов с расчетами для «Урагана», и Ансель отчаянно пытался взять себя в руки и сосредоточиться. Многие механикеры в Конструкторской были недовольны тем, что инженер привлекла к работе над новым авионом его – новичка, и, что еще хуже, мужчину; некоторые механикеры из команды, работающей над «Ураганом», – тоже. Ансель просто не мог подвести мадам рей Брик, дав им реальный повод для недовольства.

Наконец наступил обеденный перерыв.

Погруженный в свои мысли, Ансель шагал по коридорам Конструкторской, не глядя по сторонам, и едва не налетел на кого-то, кто шел ему навстречу.

– Извините, – пробормотал юноша, даже не поднимая глаз.

– Ничего, – послышался в ответ низкий голос, немного растягивающий гласные.

Тристан! Вот кого Ансель точно не хотел сейчас видеть! Он еще не в полной мере отошел от вчерашнего, слишком живо помнил то неприятное ощущение, которое охватило его при виде Ники и рей Дора, вернувшихся из полета и уходящих вместе, говоря о чем-то своем и ни на кого не обращая внимания. Ансель категорически отказывался называть это ощущение ревностью, потому что если он испытывает ревность, значит, его чувства к Нике – это нечто большее, чем просто дружеское расположение, а он был к этому не готов. Однако ядовитые слова Ванессы, подпитанные тем, как мило Ника и Тристан беседовали, сделали свое дело, и теперь авионер вызывал у Анселя легкую неприязнь…

– Ты в порядке, парень? – спросил Тристан, и в его голосе послышалось неподдельное беспокойство. Это был не дежурный вопрос, рей Дор и впрямь хотел знать.

– Да, все хорошо, – ответил Ансель и, подумав, что Тристан заслуживает большего, чем дежурная отговорка, добавил: – Просто тяжелый день… И месяц… Собственно, тяжелый год.

Рей Дор хмыкнул – иронично и понимающе.

– Привыкай. Так будет всегда.

Ансель, прищурившись, взглянул на авионера.

– Но разве потом не будет легче? – спросил юноша.

Он думал, что главное – перетерпеть период обучения. Но после, когда он уже станет полноправным механикером…

– Ты сейчас на обед? – неожиданно спросил Тристан, не ответив на вопрос. – Я собирался перекусить, хочешь составить мне компанию?

«А почему бы и нет?» – подумал Ансель и согласился.

Юноша никак не ожидал, что рей Дор поведет его в «Крылья ветра» – бистро, находящееся прямо в здании Министерства полетов, в самом конце правого крыла.

– Но он же только для авионер и работниц министерства, – пробормотал Ансель, тормозя перед входом. После того как Санна рассказала ему, что официанты рядовых механикер там не особо жаловали и смотрели на них как на людей второго сорта, он ни разу даже не пробовал туда заходить. Не желал портить себе настроение. Если уж им механикеры недостаточно хороши, можно только представить, какой будет их реакция, если там появится механикер-мужчина!

– Я – авионер, – ткнул Тристан себя пальцем в грудь, а потом перевел его на юношу, – а ты – механикер, значит, тоже работник министерства. Пойдем, – позвал он и решительно вошел внутрь.

Распорядительница бистро на входе возмущенно надулась и уже почти было указала на выход, но тут в ход вступила ленивая улыбка Тристана и его протяжный, густой, словно кленовый сироп, голос. И полностью обезоружили распорядительницу. Она даже прогнала молоденького официанта и сама обслуживала необычных посетителей. При этом на авионера она бросала такие взгляды, от которых Анселю становилось почти неловко. И нарушающие все правила общества манеры Тристана ничуть ее не оскорбляли. Вздумай любой другой джентльмен обратиться к даме с непочтительным «моя дорогая» или так фривольно без спросу приложиться губами к руке, он немедленно получил бы пощечину. Но что директриса летной школы, что распорядительница бистро – они обе сносили выходки Тристана. Более того, последней они явно нравились.

«И как только он это делает?» – в который раз с невольным восхищением подумал Ансель. Он и сам не особенно уважал все эти многочисленные правила светского общества, требующие от джентльменов соблюдать уйму ненужных условностей, но Тристан пренебрегал ими с таким демонстративным шиком, до которого Анселю было еще далеко. К тому же он явно обладал каким-то особым талантом обращаться с дамами; Ансель ни разу не видел ни одного мужчину, у которого бы получалось оказывать на них такой эффект.

Переведя взгляд на меню, юноша вздохнул. Разумеется, цены были только в желлингах.

– Тристан, – тихо позвал он, вспоминая инцидент с получением своей первой стипендии, – а вы уверены, что они тут принимают мэннинги?