— Да, большое спасибо, мы чрезвычайно рады этому, — сказал Холльайзен раздраженно. — А теперь он еще обращается к нам на ты. Невероятно!

— Это его манера, открываться нам эмоционально.

— Да плевать я хотел на это.

— Дальше, — сказал Еннервайн.

— Он избил телохранителя? Но это ведь подготовленные специалисты.

Мария свернула листок.

— Как клещ на дикого кабана, так, так.

— Он снова показал свою власть. С точки зрения меры наказания это самое тяжкое покушение. Незаконное лишение свободы, похищение, насильственный увоз…

— Мартини с водкой мешать, но не взбалтывать, — бросил Джеймс Бонд небрежно. Все посмотрели озадаченно. Еннервайн слегка покраснел и быстро схватился за свой мобильник.

— Прекрасная мелодия, — захихикала Николь.

— Да, Беккер? Замечательная! — воскликнул Еннервайн. — Мы сейчас придем.

— А в чем дело?

— Беккер нашел номер в отеле, из которого предположительно был обстрелян Сёренсен при новогодних соревнованиях по прыжкам. Холльайзен, пойдете с нами, вы знаете, где находится этот отель. Остлер, остаетесь здесь на дежурстве. На случай, если вдруг опять проедет местный автобус и доставит заблудившегося американца.

— Беккер, Беккер, что бы мы делали без вас! — польстила Мария в фойе отеля «Оазис здоровья Вальтрауд», предлагающем оздоровительные программы. Навязчиво пахло хлорной водой из бассейна и настоями из сауны, к тому же всем сотрудникам было приказано сердечно приветствовать всех гостей по любому возможному случаю словами:

Griaß God! Kammahoiffn? (Бог в помощь!..)

— Бог в помощь! Спасибо, — пыталась ответить Николь Шваттке по-баварски.

— Забудьте это, — сказал Штенгеле.

Беккер повел группу по запутанным коридорам отеля. Владелица гостиницы Вальтрауд плелась следом, она была не в восторге от интереса полиции к ее «Оазису здоровья».

— Наверняка он стрелял отсюда, — сказал Беккер, когда они вошли в номер отеля, — я в этом почти уверен.

Номером полностью завладели криминалисты с кисточкой, обстукивающие все, фотографы и ненормальные компьютерщики. Вальтрауд вздыхала.

— Почему вы так уверены? — спросила Николь.

— Я вначале отбросил тезис о перенаправленном луче и предположил прямой обстрел. Исходя из этого предположения, мы еще раз проанализировали телевизионные кадры. По реакции Оге, по движению, которое делает его нога, мы вычислили территорию, откуда мог быть генерирован лазерный луч. Нам удалось достаточно сузить участок, но все еще оставалось множество отелей и пансионатов, куда нам пришлось обращаться. Наконец мы установили, что выстрел был произведен в этом помещении.

Еннервайн подошел к окну. Отсюда наверняка можно было наблюдать за прыжками на лыжах невооруженным глазом. Прекрасное место, где мог стоять любитель прыжков на лыжах.

— А почему вы в этом так уверены? — спросил он.

Беккер сделал такое лицо, будто ему пришлось начинать все издалека.

— Объясните нам, пожалуйста, так, чтобы мы поняли, — сказал Еннервайн.

— Хорошо, я попытаюсь. Расход энергии на лазерный луч, которую должен был произвести стрелок, чтобы достать до трамплина, оставляет следы. Вы все знаете, что при производстве лазерных лучей речь идет о процессах квантовой механики, ну хорошо, ладно. Требуется жидкость или газ, чтобы преобразовать медленные световые лучи в быстрые лазерные лучи. Это называется «накачка». Различные виды лазеров известны, кстати, по этим веществам. Гелий-кадмиевый лазер, лазер с парами металла, аргон-криптоновый лазер. Все вещества можно обнаружить даже спустя несколько недель. И даже месяцев.

— Мы регулярно убираем наши номера, — сказала фрау Вальтрауд оскорбленно.

— К уборке это не имеет никакого отношения. Чем больше вы убираете, тем больше указаний вы даете криминалистам, где им нужно искать, — сказал Беккер.

— А что вы нашли здесь в комнате?

— Мы здесь нашли концентрацию частичек иттербия. Это тот элемент, который применяется исключительно для производства лазера.

— А сейчас совсем дурацкий вопрос, — сказала Николь Шваттке. — Почему вы искали комнату в отеле? Почему луч не мог быть выпущен из частной квартиры?

— Собственно по той же причине. Кто-то, кто хорошо разбирается в лазерах, знает, что при этом действии он оставляет следы. Я бы не стал выпускать лазерную пушку из собственной квартиры. Я, как наш Куница, снял бы комнату в отеле на один день, а потом бы снова исчез.

Все кроме Вальтрауд довольно кивнули. Все немного гордились Беккером.

— Снимаю шляпу! — сказал Штенгеле и изобразил поклон, что при его костлявой фигуре выглядело несколько гротескно.

— Это еще не все, — продолжил шеф экспертов-криминалистов. — Дама на регистрации просмотрела список гостей в компьютере. Она смогла вспомнить о госте в этой комнате потому, что он заселился в предновогоднюю ночь, а днем на Новый год снова выписался. Это для туриста необычно.

— Очень необычно, — сказала Вальтрауд. — Именно в Новый год у нас на курорте многое предлагается. И мы здесь в отеле «Оазис здоровья Вальтрауд»…

— Вы уже пригласили рисовальщика…

— Конечно, мы его сразу же привели и заставили его сразу же изобразить на компьютере фоторобот. По данным дамы из регистратуры, это наш человек.

Торжествуя, Беккер поднял вверх компьютерную распечатку, чтобы все могли ее видеть. У Еннервайна и его команды на лице было написано разочарование.

— Но это же…

— Этого человека нет у нас в нашем списке!

Человек на фотороботе не был ни Вилли Ангерером, ни Тони Харриглем, ни бургомистром, ни госпожой старшей преподавательницей, и ни одним из ее учеников, это вообще не был подозреваемый, которого они наметили. И очевидно также, что это не был коренной житель. Это был мрачного вида мужчина, который не мог отрицать свое дальневосточное происхождение.