Это ж уму непостижимо – не уметь распиливать затылочную кость или извлекать содержимое черепной коробки! Быстро вскрывать суставы и безопасно извлекать из туловища внутренние органы! У меня вообще сложилось впечатление, что мэтров учили работать с трупами светлые белоручки! После того как начитались глупых книжек о некромантах, но сами не провели ни одного вскрытия!

– Как ты только до пятого курса дошел? – ворчал я, с раздражением перекладывая еду с подноса на стол.

– А куда преподам было деваться, если я один в своем классе? – так же хмуро бурчал Алес, безуспешно пытаясь стряхнуть со своей мантии остатки чужих мозгов.

– Я бы тебя вообще к трупам не подпустил, если бы знал, что ты не умеешь с ними обращаться. Куда смотрел Кромм?

– Он появился лишь три года назад, – язвительно отозвался парень, нагло перехватив котлету прямо у меня перед носом. – До этого у нас полтора года вел некромантию какой-то придурок, бледнеющий от одного вида упырей, а потом еще полгода – де Фугг.

Я проводил хмурым взглядом исчезающее во рту темного мясо и, взяв себе отбивную, раздраженно фыркнул.

– Могу только посочувствовать. Если твои друзья владеют практическими навыками на том же уровне, то новой гильдии у нас еще долго не будет.

– Сам-то ты где научился так ловко управляться с покойниками? – окинул меня мрачным до невозможности взглядом Алес. – Небось на кладбище в детстве практиковался? Могилы усопших по ночам разорял?

– Чего там разорять-то? У нас семейный склеп под боком.

– То есть ты собственных родственничков изучал под бдительным присмотром папеньки?

– Собственных мы обычно не трогаем. Хотя всякое бывало.

– Не сомневаюсь, – ядовито откликнулся темный, не забывая накладывать еду на свою тарелку. – И давно ты увлекаешься подобными вещами?

– С рождения, – невозмутимо отозвался я, успев вовремя перехватить порцию блинов с вареньем. – Только, в отличие от тебя, меня учили как положено.

– Было бы чем гордиться. Я бы, может, вообще в академию не пошел, если бы мне было куда податься.

– Ты сирота? – уточнил я, методично набивая брюхо.

– Угум-с. Как и ты.

– Да я не жалею, – пожал плечами я, умело расправляясь с блинами. – Со мной могло бы быть и хуже.

Алес внезапно перестал жевать и, оставив в покое недожаренную отбивную, невидяще уставился прямо перед собой.

– Со мной тоже.

Как показала практика, его прогнозы в отношении аппетита не оправдались – после интенсивной физической работы и моих наставлений, сдобренных щедрой порцией насмешек и пинков, он оголодал так, что уплетал за обе щеки. И оторвался от еды лишь тогда, когда в столовую зашла троица прекрасно знакомых мне светлых, которых я не так давно очень смачно «обчихал».

При виде них у Алеса сузились глаза, а голос упал до змеиного шепота:

– Вот они! Приятели тех уродов из святилища! По крайней мере, одного из них!

– Уверен?

– Да. Вон того, что сейчас ржет, как больной жеребец, зовут Филипп де Ногэ – окраинный барончик из такого дальнего захолустья, о котором, наверное, никто уже и не помнит. Его лучший друг – еще один барончик по имени Свиш де Гуг, правда, уже из столичных, но его я частенько видел с тем козлом, который меня резал. А третий… Его я несколько дней назад тоже вместе с ними встретил, но еще не выяснил, как зовут.

Мои губы расползлись в злой усмешке.

– Это юный граф де Регилль. Томас, ты тут?

Стена за моей спиной похолодела, и оттуда послышался вкрадчивый шепот:

– Да, хозяин. Этим утром вы приказали снять наблюдение с насмов, поэтому мы сидим без дела.

– Ничего, я нашел для тебя работу. Видишь троицу у раздачи? Да-да, ту, что набирает себе столько еды на подносы, словно собралась в долгий поход по пустыне. Проследи за ними. Я хочу знать, где они бывают, с кем общаются, как себя ведут. У тебя два дня. Обо всем необычном докладывать немедленно.

– Будет сделано, хозяин, – подобострастно прошептал призрак, и сзади снова стало тихо.

– Вот так, – довольно кивнул я замершему от неожиданности Алесу. – Скоро у нас будет достаточно сведений, чтобы устроить им полноценную ловушку.

– А почему не сейчас? – настороженно посмотрел на меня темный.

– Потому, что они уже наверняка знают о пропаже своих приятелей, вряд ли преподаватели станут рассказывать всем и каждому об истинном положении дел. Значит, светлые теперь станут осторожничать. Поодиночке их не застать – они ж не дураки так подставляться. В нашей башне их тоже не выловить – там слишком много народу. В подземелье они больше не сунутся – ректор установил там следилки, с которыми самостоятельно даже выпускникам не справиться. Коридоры тоже под наблюдением – Мкаш постарался, выслеживая насмов. Так что незаметно подловить эту троицу будет нелегко. Томас же облегчит нам работу в разы. Надо только немного подождать.

Алес сжал кулаки.

– Ненавижу ждать!

– А придется, – ласково сообщил я и вернулся к неоконченному ужину. – И не надо на них так таращиться – время еще не подошло. Сиди спокойно, ешь, а потом отправляйся спать – тебе надо восстановиться.

Темный, пробурчав что-то невнятное, неохотно отвернулся, а через несколько минут поднялся и, не попрощавшись, ушел.

– Нич? – негромко бросил я, как только адепт, прихватив с собой остававшихся в столовой малолеток, исчез в дверях. – Я знаю, ты здесь, поэтому специально не доедаю последний пирог. Что полезного подслушал?

Из-под стола раздался тяжелый вздох, а потом мне на колени прыгнуло что-то увесистое.

– Ты был прав, – проворчал учитель, настороженно высовывая из-под стола длинные усы. – О пропаже светлых начальство уже в курсе. Твой насм правильно установил маяк, так что несколько часов назад их благополучно нашли. Разумеется, руководство потрясено: сопляки похожи на неразумных младенцев, только-только научившихся произносить «агу». Преподаватели сидят в кабинете ректора и совместно решают, что сообщить родителям. Умдобр считает, что рассказать следует все, пока не пострадали другие ученики. Де Фоль хочет сперва обследовать святилище, Мкаш как раз туда ушел. Маркиза в панике, твоя знакомая графиня пребывает в задумчивости, а остальные не знают, что делать, поэтому на собрании царит полнейший бедлам.

– А предположения у ректора какие-то есть? – уточнил я, сдвигая под локоть мясной пирог.

– Нет, – смачно зачавкал таракан. – Следы иного в святилище успели рассеяться, так что об участии насмов он не знает. Оракулы после себя следов вообще не оставляют. Демон там не появлялся, только пытался пробиться, следовательно, прямая угроза академии отсутствует, поэтому данную тему они рассматривать не будут. Собственно, все, что есть у Фалькуса, – это четверо идиотов с истинным рассеивателем на руках и разрушенное святилище с частично активированной схемой для вызова оракула. Насчет последнего вопросов пока не задают – ну, баловались детки запрещенными заклятиями и, как водится, не справились с последствиями. Бывает. Правда, никто не знает, как они туда попали, поэтому все арки сейчас проверяются на предмет нестандартного перехода. Другое дело рассеиватель: раньше они были наперечет, так что проследить владельца труда не составляло. Но после войны многие были утеряны, какие-то уничтожены, и сейчас определить хозяина невозможно. Такие вот дела, Гираш.