– Похоже на бонсай, – заметил Мак.

Юэ-Сай рассмеялась.

– Да, выращенный кем-то, кто переел галлюциногенных грибов. Вот такой кусочек Японии!

– Просто скажите мне, что видите, – попросил Хемингуэй относительно спокойно.

– Дерево, – быстро ответила Мэгги.

– Именно. Хоть и не имеющее никакого отношения к деревьям Базовой – ни из тех, что росли раньше, ни из тех, что сейчас.

– Но, как и любое другое дерево, оно стремится к свету, – заметил Мак. – Значит, оно фотосинтезирующее. Полагаю, это понятно и по фиолетовым листьям и мелким цветочкам.

– Да, – подтвердил Хемингуэй. – Следовательно, в этом мире существуют хорошо выраженные многоклеточные формы жизни, и некоторые из них – фотосинтезирующие. Но присмотритесь к этому экземпляру внимательнее. Они оба фотосинтезируют.

Мэгги почесала затылок.

– Они? Оба?

– Обе формы жизни, которые вы сейчас видите.

Юэ-Сай прильнула к куполу.

– Вообще это выглядит как дерево, атакованное каким-то фикусом.

– Не атакованное… Пожалуй, я не вполне честен. Я имел возможность провести полный биохимический анализ этих образцов. Лейтенант Ву, на нашей Земле вся жизнь основана на ДНК, правильно? Мы передаем ДНК, ее систему кодирования и все прочее вместе с простейшими бактериями. Таким образом, мы можем сказать, что вся жизнь на Базовой имеет единый источник. Но даже чтобы он возник, источник основанной на ДНК жизни предварительно должен произойти отбор посредством различных эволюционных процессов, – отбор двадцати аминокислот из множества альтернатив, выбор способа кодирования ДНК… Но этот выбор мог быть и иным. Могли существовать и другие источники жизни, основанные на других выборах. И если они существовали, их просто вытеснили мы, выжившие победители.

– Это геноцид. Он лежит даже в основе самого дерева жизни, – крякнул Мак. – Такие дела. Хемингуэй, как я понял из твоего предисловия, здесь устроено по-другому.

– По-другому. Здесь, под этим куполом, существуют две формы жизни. «Дерево» основано на ДНК, похожей на нашу, и набор аминокислот похож на наш. Но другая форма – «фикус» имеет другой набор аминокислот. И использует другой генетический код, причем часть информации содержится в ДНК, остальная – в белках…

– Ух ты! – Мак оживился. – Здесь выжили формы жизни из разных источников?

– Похоже на то. А как или почему – кто знает? Возможно, здесь было какое-то убежище, остров… У «фикуса», например, другая хиральность, то есть органические молекулы не симметричны, и их можно описать как лево– и правозакрученные. Все наши аминокислоты левозакрученные, у «дерева» – левозакрученные, но у «фикуса» – правозакрученные.

– И что с этого? – Мэгги покачала головой. – Что это значит?

– Я полагаю, что левозакрученный не может съесть правозакрученного.

– Ну хорошо, поглотить не может, – проговорил Хемингуэй. – Но они могли друг друга истребить. Но смотрите, что они делают на самом деле. – Они снова присмотрелись к куполу. – «Фикус» использует «дерево» для поддержки. И отсюда вам не видно, но у них еще переплетаются корневые системы, и «фикус» возвращает долг питательными веществами, которые отдает «дереву».

– Это взаимодействие, – вздохнула Юэ-Сай. – И никакого геноцида, доктор. Они работают сообща, чтобы выжить. Взаимодействие – и между доменами жизни! Какое чудесное открытие! Моя вера во вселенную восстановлена. – Она игриво потрепала Хемингуэя по плечу. – Вы только посмотрите! Если такие чуждые существа могут взаимодействовать ради общей выгоды, то почему этого не можем мы, китайцы и американцы?

– Я родился в Канаде, я не американец, – ответил Хемингуэй без особого интереса и наклонился ближе к переплетающимся растениям.

Мэгги вдруг загорелась внезапной решимостью:

– Давайте-ка оставим этого занятого парня, пусть работает. Мак, пойдем со мной.

Доктор поднял бровь:

– Что-то стряслось, капитан?

– Ага, – ответила она ему одному. – Этот проблемный вопрос между тобой и Снежком – довольно уже холодных взглядов и молчания. Это длится уже слишком долго, и мне нужно знать, в чем там у вас дело.

– Почему сейчас? Из-за этой гармонии «дерева» с «фикусом», что ли? Ты еще спой «Эбеновое дерево и слоновую кость»[30].

Она сердито на него посмотрела, ничего не ответив.

Он вздохнул.

– Идем в твою каюту?

– С тебя бутылка солодового.

Шими напросилась сидеть с ними. Мэгги настояла, чтобы она оставалась под столом, не показываясь на глаза.

И Мак, дав понять, что ему не по душе этот приказ, принялся рассказывать все как есть.

– Прежде всего вам необходимо запомнить, капитан, – начал он, пригубив виски (взял свой любимый – «Олд лэнг син»), – мы хотели как лучше.

– Хотели как лучше? Господи, сколько грехов было оправдано этими словами?

– В общем, это было в 2042-м, 43-м. Через пару лет после Йеллоустоуна. Тогда «Франклин» еще выполнял миссии по перегруппировке на Ближней Земле…

Мэгги помнила это время слишком хорошо. Военные твены, до отказа заполненные беженцами – мужчинами, женщинами, детьми, которых забирали из их разрушенных вулканом домов и собирали в совершенно незнакомых мирах…

– Насколько я помню, на «Франклине» тебя не было где-то год.

– Ага, – подтвердил Мак, – пока меня не позвали обратно побыть советником при оснащении новеньких «Армстронга» и «Сернана». Ты тогда была несколько занята, Мэгги, и не слишком расспрашивала меня о том, чем я занимался весь тот год.

– Хм-м. И личное дело я тоже не смотрела. В случае с тобой у меня не было такой нужды. Так я считала.

– Там ты многого бы и не нашла – если бы не стала докапываться. Эта информация была скрыта… Мэгги, меня тогда отправили на Запад-1617524.

Этот номер был ей знаком, и это ее не удивило. Земля биглей. Родной дом Снежка.

– Да, меня мобилизовали, отправили под командование адмирала Дэвидсона, но само назначение исходило от высшего руководства. Я поступил в группу с участием разных видов сил, которую отправили, чтобы наладить какие-то формальные отношения с биглями, после первого контакта в 2040-м. Президент Каули и его советники считали эту миссию важной даже в период чрезвычайной ситуации по стране, они хотели использовать эту возможность. В нашей группе были в основном военные, но имели мы, конечно, и большой научный интерес. У нас были анатомы, лингвисты, психологи, этнологи. Даже кинолог. И, в общем, проект получился успешный. Ты же видела, там все еще работает оборудование и за ним следит Бен Мортон. Мы изучали общество биглей во всех подробностях – во всех, что нам позволили. А что не позволили – то мы выведали сами. Мэгги, бигли не умеют переходить, даже с помощью Переходников. А, черт, ты же это знаешь. Во всем остальном они весьма разумны, можно сказать, не глупее нас. Но суть вот в чем. Несмотря на всю их разумность, культура у них была скудной. Я имею в виду не только в технологическом и материальном смысле, хотя они и застряли на уровне скотоводов каменного века, по крайней мере до тех пор, пока кобольды не научили их производить чугун и делать какое-никакое оружие.