…Далеко за полночь Артур проснулся, прислушался. Было тихо, спокойно, только никак не унималась собака у соседей и совсем рядом играла забойная музыка. Где-то тусовалась молодежь.

Артур нащупал ногами тапки, обул, поднялся и вышел из комнаты. В коридоре было темно и тихо.

Зажигать свет не стал, спустился во двор, глянул на свое окно, единственное горевшее в доме, подошел к крану для полива воды, приложился к тугой струе, стал пить.

Услышал трель мобильника, быстро включил связь.

— Тося, ты?

— Я, — ответил слабый голос. — Доктор дал свой мобильный позвонить.

— Что-то стряслось?

— Нет, просто соскучилась.

— Я тоже.

— Все время думаю о тебе.

— И я думаю.

— Завтра приедешь?

— Со всей кодлой.

— Буду ждать, любимый. А Настя, наверное, спит?

— А то как? Почти три ночи!

— Вам там не скучно без меня?

— Еще как скучно. Но держимся.

— Держитесь. — По голосу было слышно, что Антонина улыбнулась. — Теперь насчет денег. На самом верху шкафа в моей комнате найдешь ящичек. В нем два ключа. Оба от сейфа. Возьмешь оттуда тысяч сто, не больше. На первое время хватит.

— Сто тысяч? Выше крыши!

— Крепко целую, родной.

— А я еще крепче!

Гордеев отключил телефон, неторопливо подошел к сараю, взял грабли, вилы, принялся выгребать навоз, сухие ветки, прочую грязь.

Он не видел, не мог видеть, что в доме у темного окна стояла Анастасия, наблюдала за ним. В яростных движениях Артура были сила, напор, ловкость. И, как ни странно, одиночество.

…Прежде чем лечь спать, Артур нашел наверху шкафа небольшой ящичек, обнаружил в нем два сейфовых ключа. В том же шкафу в куче подушек и одеял обнаружил небольшой, вмонтированный в стену сейф, не сразу подобрал ключи, открыл дверцу.

От количества денег, долларовых и русских, задохнулся — десятка три плотно упакованных пачек. Перебрал кучу золотых цацек в мешочке, ликуя, хохотнул, не считая, отобрал две стопки купюр, положил в разные карманы, закрыл сейф и завалил его теми же подушками и одеялами.

…Утром проспали. Каждый в своей комнате одевался торопливо, наспех. За окном неяркое солнце конца лета едва пробивалось сквозь тучи. Желтеющая листва несильно царапала по ставням.

— Ну чего, Настя, готова? — крикнул Артур, вытирая полотенцем мокрое лицо.

— Почти. Сейчас только умоюсь.

— Я уже.

— Жди во дворе, через пару минут буду.

— Шевелись. Нам в больнице нужно быть пораньше.

— Да елы-палы! Сказала же!

— Дрыхнуть нужно меньше!

— Себе скажи!

Артур пригладил волосы, прихватил мобильник в комнате, заспешил вниз.

Заглянул в пристройку, кинул курам и индюкам какого-то зерна из висевшего полотняного мешка, налил в корыто корм свинье, почесал ее за ухом, кинул охапку зеленых листьев козе, выбежал во двор.

Настя была уже здесь.

— Давай, не отставай! — подтолкнул ее Артур и первым заспешил к калитке.

Нинка стояла возле открытых дверей магазина, лениво курила. Увидела быстро идущих по улице Артура и Настю, удивилась.

— Куда в такую рань, работнички?

— Проспали, — на ходу бросил Артур.

— Прям как молодожены. Еще б за ручки взялись. Как там Антонина?

— Нормально.

— Не померла еще?

— Живая.

— Скажи, скоро проведаю.

В больницу приехали на нанятом небольшом микроавтобусе. Выгрузились возле главного входа, Хамид достал из багажника пару пакетов с продуктами, передал их Дильбар и Насте, сам взял большую коробку с тортом, букет цветов вручил Артуру.

Повертев букет в руках и осмотрев его со всех сторон, Артур остался доволен.

— Нормальный веник. Тосе понравится, — крикнул водителю: — Ты это, часок подожди, дальнейший маршрут скажу.

…Все были одеты в белые халаты разных размеров, выглядели немного смешно, даже нелепо, шагали следом за дежурным доктором по коридору небольшой толпой, не разговаривали.

Перед дверью палаты доктор осмотрел принесенные подарки:

— Торт я бы не советовал оставлять больной.

— Почему? — удивился Хамид. — Очень вкусный!

Настя засмеялась в кулачок, доктор строго посмотрел на нее, объяснил Хамиду:

— Во-первых, он большой, в холодильник не влезет. А во-вторых, скоропортящийся продукт. Можно отравиться.

— Антонина Григорьевна сразу скушает. Он очень полезный.

— Сказано нельзя, значит, нельзя, — вмешался Артур, забрал торт, передал врачу. — Это от нас подарок. Всему отделению.

— Благодарю. — Доктор открыл дверь, стал по одному впускать в палату гостей. — Пожалуйста, без шума. Без громких разговоров и возгласов. Рядом тоже лежат больные.

Первым вошел Артур, по-хозяйски занял место у кровати Антонины, протянул букет:

— Держи, жена… Гляди, какой богатый!

— Спасибо, дорогой. Спасибо, сладкий. — Антонина взяла цветы, оглядела столпившихся у койки работников. — Как хорошо, что приехали. А Виталик где?

— На хозяйстве. Охраняет. Сегодня у нас санитарный день, — объяснил Артур.

— Все тихо, спокойно?

— Как в танковых частях!

— Как самочувствие, уважаемая хозяйка? — спросил Хамид. — Долго будете еще здесь?

— Сказали, пару недель. Главное, чтоб ходить смогла.

— Мы за вас молимся, — сказала Дильбар. — Каждый день.

— Спасибо.

— А чтоб быстрее выздоравливали, от нас подарок. — Хамид достал из сумки красивый восточный платок. — Три дня накроете ногу, на четвертый танцевать будете. Еще от моей бабушки.

— Хамид, у меня нет слов. — Антонина была по-настоящему взволнована, приняла платок, положила рядом. — А ты чего молчишь? — Она посмотрела на Настю.

— Жду своей очереди, — улыбнулась та.

— Муж не обижает?

— Какой муж? — не поняла Настя.

— Мой муж!.. Артур! — со смехом объяснила Антонина. — Не сильно гоняет? А то он бывает противным.

— Знаю.

— Почувствовала, значит?

Настя бросила короткий взгляд на Артура, кивнула:

— Пришлось.

Все рассмеялись, Антонина посмотрела на Гордеева. Шутливо погрозила:

— Смотри, не разгони мне коллектив.