Во время еды мы рассказываем им о нашем путешествии, о Финли и жителях Тилиана и о том, как мы с Элосом поселились там. Им кажется особенно любопытным наше детство, но мы рассказываем только о предместьях тех лет; это слишком красивое место, чтобы копаться в уродливом прошлом.

Все становится напряженным, когда они спрашивают о Предсказаниях. Я замечаю, что Уэслин избегает нашего взгляда, когда объясняет последние семь лет, и гиганты не дают никаких комментариев, просто молча обдумывают его слова.

Что касается меня, я бы хотела заткнуть уши и отгородиться от напоминаний. Вместо этого я изучаю землю перед собой, крепко сжав челюсти. За последнюю неделю я была так занята тем, чтобы доставить нас сюда, что почти забыла о Предсказании и о том, что оно было предметом слухов.

После того, как мы наелись досыта, один из великанов – Корлох, напоминает он нам, уступает свое гнездо, приглашая нас переночевать там. Ореол мха размером с небольшой дом и легко помещается для всех нас троих.

Я сразу же с Элосом начинаю тихую беседу. Уэслин, однако, остается довольно отстраненным; он растягивается на противоположной стороне, используя свой рюкзак в качестве подушки. Едва ли прошло какое-то время, прежде чем его дыхание замедлилось и стало глубже.

Элос закатывает глаза и показывает большим пальцем.

– Думаю, что мы, возможно, сломали его, – шепчу я с удивлением.

– Или починили его, – говорит брат.

Сверчки стрекочут и щелкают по периметру, пронзая ночь своей песней. Через некоторое время я рискну еще раз взглянуть на спящего Уэслина, черты лица которого вытянуты, почти встревожены. Как будто он тоже страдает во сне. Интересно, какие воспоминания могут преследовать его?

– Ты вообще скучала по такому? – спрашивает Элос, проводя рукой по волосам. – По нахождению здесь.

Мои брови поднимаются в недоумении. Только чтобы посмотреть, что уголок его рта подергивается. Вопрос такой странный, такой абсурдный, что внезапно мы согнулись пополам от смеха. Безнадежная, пьянящая шарада неудачных попыток заглушить звук, долгожданное освобождение после нескольких дней сильного напряжения. И это кажется заслуженным, все безопаснее в этом защищенном уголке Долины, потому что мы здесь. Мы действительно сделали это. Мы победили.

– Хотя у гигантов все довольно хорошо, – говорю я, восстанавливая дыхание. – Тишина и покой, и много птиц, которых можно поймать.

– Нет, здесь слишком легко услышать собственные мысли, – Элос машет рукой. – Я бы, наверное, сошел с ума, если бы мне пришлось остаться.

Я немного изучаю его, отрезвляясь, пытаясь оценить, насколько он серьезен.

– Кстати об этом… – Он открывает рот, затем снова закрывает его. – Мне жаль.

– Что? Почему?

Он потирает руку, как будто готовится к признанию.

– Я забыл, на что это было похоже. Быть здесь, вернуться в режим выживания. И я позволил отвлечься с момента перехода. Я не был рядом с тобой, как должен был быть. – Он говорит все это в спешке, как будто нервничает. Вернулся в режим выживания, потому что для него Роанин – зона комфорта для жизни, аптека – его призвание, в то время как я не думаю, что когда-либо прекращала бежать.

– В любом случае теперь все кончено. Я обещаю.

Его тон звучит немного отчаянно, несмотря на улыбку, умоляя меня простить его, хотя прощать нечего. Я в замешательстве вглядываюсь в его лицо.

– Ты знаешь, что на тебя может повлиять прошлое. Воспоминания не делают тебя слабым.

Возможно, это немного шутка, исходящая от меня, поскольку боль прошлого всегда была моим главным источником уязвимости, формой, которая создала человека, которым я стала. Привычки, рожденные из того, что мы пережили, и все времена, когда я выбирала неправильно, предназначены для поддержания контроля и превращения меня в человека, ради которого кто-то останется и сможет полюбить.

Мой брат только пожимает плечами.

– Элос, – говорю я уже тверже. – Ты не можешь просто запереть каждую плохую мысль в коробку и выбросить ключ. Рано или поздно ты рухнешь под этим весом.

Раскаяние на его лице сменяется возмущением: переход в оборонительную быструю и незнакомую позицию. Брови сведены вместе, губы плотно сжаты.

– Лучше, чем позволить им поглотить тебя.

Кровь приливает к моим щекам.

– Значит, ты эксперт, не так ли?

– Не обращай внимания. Забудь, что я что-то сказал. – Он перекатывается на бок, держась ко мне спиной. Затем, словно приходя в себя, он тихо добавляет: «Поспи немного».

Ощущаю вкус желчи во рту и некоторое время наблюдаю за сгорбленной фигурой брата, прежде чем с беспокойством переключиться на сгущающуюся темноту. Мы с братом всегда были командой. Мы не ссоримся по-настоящему.

Несмотря на спокойную обстановку, отдых наступает медленно.

К тому времени, как я просыпаюсь на следующее утро, рассвет уже давно расправил свои крылья. Единственное бормотание на ветру доносится от певчих птиц и ручья, но я знаю, что дальше спать невозможно. Прикрыв веки, я наблюдала за лицами солдат и слышала затрудненное дыхание кэгара и звон стрел, вылетающих из сердитых луков. «Довожу дело до конца», – Каллен снова и снова рычал в моей голове. «Довожу дело до конца. Кто ты, черт возьми, такая?»

Когда земля начинает трястись, я вскакиваю, чтобы разбудить остальных в случае землетрясения, но это всего лишь дрожащие шаги великана. Облегченно выдыхая, я хватаю свой рюкзак и отправляюсь на поиски места для купания, отмечая, что, хотя Элос все еще крепко спит, Уэслина нигде не видно.

Я иду босиком вдоль ручья вглубь леса, огибая заросли елей, пока вода не разветвляется в двух направлениях. На этот раз я не чувствую никакого давления, чтобы спешить или сканировать свое окружение на предмет угроз. Сегодняшний день ощущается как свобода от опасности, от беспокойства. Это ощущение столь же незнакомое, сколь и желанное. Приток, который я выбираю, ведет к небольшому серо-голубому бассейну, струящемуся у подножия водопада. Я сбрасываю одежду и опускаюсь внутрь, используя тряпку, чтобы оттереть грязь с кожи.

Несмотря на мою новообретенную легкость, я пытаюсь понять, как эти солдаты могли попасть сюда. Единственный переход находится в Ниаве, но они не могли им воспользоваться; министр Мерет не заинтересовалась бы нашим предложением шпионить, если бы знала, что они уже здесь.

Джоул, должно быть, уже начал осматривать Долину.

Мое внимание привлекает то, что скребется справа от меня: не человек, а маленькое существо, сидящее на одной из ветвей с распростертыми крыльями, когда он восстанавливает равновесие. Он похож на лису в миниатюре, но цвета воронова крыла, с пушистыми крыльями почти вдвое больше его тела – найтвинг.

Есть короткий период, когда мы оба смотрим друг другу в глаза: он на своей ветке, а я сижу, прижав колени к груди, на полке у края бассейна, вода мягко плещется о мою ключицу. Затем он спрыгивает с ветки и, сделав несколько быстрых взмахов крыльями, садится рядом с водопадом, очевидно, решив, что я не стою его страха.