— Мы поможем ее доставить, — наклонившись вперед, объявила Клео, повысив голос. Такой оживленной Габриэль ее еще не видел. Разве что когда она мучила Уиллоу. — У нас есть свой человек внутри. Он поможет ей. Потом, когда ученые используют ее кровь для изготовления лекарства или чего-то еще, он поможет выкрасть его и доставить к нам.

Амелия нахмурилась.

— Зачем вам похищать лекарство?

Все глаза повернулись к ней. Их взгляды были по-прежнему напряженными, подозрительными и враждебными. У Габриэля неприятно сжалось сердце. Он чувствовал ненависть, пульсирующую в воздухе, и вся она адресовалась Амелии. Из-за того, кем она была, и из-за всего, что она собой представляла. Когда-то он чувствовал то же самое.

Голос Клео прозвучал резко как лезвие.

— А как еще мы его получим? Думаешь, они будут просто раздавать его как конфеты?

— Это лекарство, — ответила Амелия. — Оно спасет тысячи жизней. Мир может зажить по-новому. Конечно, они…

— Они не станут, — вмешалась генерал Ривер. Ее голос стал таким же холодным, как у дочери. — Убежище — это не место для всех. Оно предназначено только для элиты. Только тех, кого они считают самыми умными, самыми богатыми, самыми лучшими. Остальных оставляют на произвол судьбы.

Гнев Клео исходил от нее волнами.

— Нас оставляют умирать!

Пульс Габриэля участился. Конечно, Убежище казалось слишком хорошей идеей, чтобы быть правдой. Правительство создало его, то самое коррумпированное правительство, которое годами, десятилетиями уничтожало собственную страну, консолидируя все ее богатства, власть и ресурсы для элиты и только для нее.

Даже когда мир вокруг них разваливался на куски, элита по-прежнему заботилась только о себе. Им плевать на то, что все остальное сгорит. Он больше не испытывал ненависти к Амелии, но ненависть к элите осталась, пылая внутри него.

Габриэль стиснул челюсти, каждый мускул его тела напрягся, а в венах закипела кровь. Нужно держать себя в руках. Под столом он впился ногтями в бедра.

— Понятно. — Лицо Амелии потемнело. Ее губы сжались в тонкую линию, но она не протестовала. Она не защищала элиту, как это случилось бы всего несколько месяцев назад. — Я готова украсть для вас лекарство. При одном условии.

Мужчины и женщины в комнате уставились на Амелию так, словно у нее выросли две головы. Генерал Ривер снисходительно улыбнулась.

— И какое же у тебя условие?

Амелия встала, ее стул заскрипел по полу. Габриэль не мог оторвать от нее глаз. Даже в свободной, плохо сидящей одежде она держалась твердо и решительно. В ее жесткой челюсти не осталось ни намека на сомнения или неуверенность. Она никогда не выглядела такой красивой.

— В прошлом месяце мою мать похитила банда байкеров и торговцев людьми, известная как «Охотники за Головами», — пояснила Амелия.

— Мы знакомы с ними, — ровно сказала генерал Ривер. — Мы сожалеем о твоей утрате.

— Они регулярно торгуют с Убежищем. У нас есть основания полагать, что сейчас они везут мою мать в Убежище. Я сделаю все, что вы просите, но помогите нам спасти ее.

Новые Патриоты неловко зашевелились. Кто-то кашлянул в маску. Полковник Рид и полковник Уиллис обменялись раздраженными, недоверчивыми взглядами.

Генерал Ривер напряглась, ноздри почти незаметно раздувались.

— Мне жаль твою мать, но наша численность и так критически мала. Мы не можем тратить силы и ресурсы, рискуя драгоценными жизнями, чтобы спасти только одного человека. Все здесь понимают, что наша миссия — важнейшая ценность, которую мы поддерживаем.

— Юань Ли Цзюнь понимал это. Он пожертвовал своей жизнью, потому что верил, что твоя жизнь может принести большее благо. Моя дочь рисковала своей жизнью по той же причине.

— И мы это ценим, — поспешил уточнить Мика, как всегда дипломат. Габриэль почти ждал, что он будет возражать Амелии. Она использовала в своих интересах требование предоставить лекарство, способное спасти жизни невинных мужчин, женщин и детей. Но он этого не сделал. — Мы тоже многим рисковали.

— Вы должны понять, — покровительственно произнесла генерал Ривер. — Мы не можем…

— Поймите меня правильно, — перебила Амелия. Ее голос оставался твердым как железо. — Я видела, как ваша дочь стояла в стороне и ничего не делала, пока человек рядом с ней застрелил одного из наших, Эда Джерико.

Острый взгляд генерала Ривер переместился на Клео, явно недовольный.

Клео нахмурилась еще сильнее.

— Я делала то, что должна была делать. Ты знала это, когда посылала меня туда.

— Не надо объяснять мне, что такое жертва, — продолжала Амелия. — Я знаю это и знаю хорошо.

Полковник Уиллис нахмурилась.

— За этим столом не потерпят неуважения.

Габриэль знал, как действуют эти люди. Они хотели, чтобы Амелия и остальные члены их группы рисковали всем ради дела, но «Новые Патриоты» не желали рисковать ничем взамен. Он отодвинул свой стул и встал рядом с Амелией. Мика вскочил на ноги по другую сторону от Амелии.

— Тогда мы уходим.

Все сидящие за столом вскочили с мест, держа руки на оружии.

— Не подходите! — прошипел полковник Рид, нащупывая свою маску. — Держитесь за пределами десятифутового радиуса заражения!

Наступила долгая, напряженная тишина: все смотрели друг на друга, оценивая, тела натянуты, лица мрачны и насторожены.

— Вы нам угрожаете? — спросила полковник Уиллис, нахмурившись.

— Вы обязаны мне своими жизнями. — Сигара Клео дрожала в ее руке. Она злилась. Она имела на это право. Но Габриэлю было все равно. И Амелии тоже.

— Я благодарна тебе, Клеодора, — без обиняков заявила Амелия, — но больше никто и никогда не будет мной манипулировать. Мы не заключали никакого соглашения, когда ты решила нас спасти. Я ничего тебе не должна. — Она снова повернулась к столу и встретила взгляд генерала ледяными глазами. Ее тон не терпел возражений. — Я изложила свои условия. Вы можете принять их или нет. Решение за вами.

Амелия стремительно покинула комнату. Мика выскочил из-за стола, кривя рот, и поспешил за ней.

Габриэль замешкался у двери, переполняемый гордостью и желанием рассмеяться. Эти люди никак не ожидали, что их переиграет молодая, тщедушная девушка, слишком красивая и хрупкая, чтобы бросить какой-то вызов. Они ошиблись.

Он окинул взглядом каждое каменное лицо, его собственное выражение было столь же суровым.

— Я уверен, мы сможем прийти к взаимовыгодному соглашению. Дайте знать, когда соберете спасательную команду.

Глава 34

Уиллоу

— Как твоя голова? — спросил Финн.

— А ты как думаешь? — Уиллоу осторожно прикоснулась к белой повязке, наложенной на лоб. Под ней находилась зашитая двухдюймовая рана. От сотрясения у нее несколько дней кружилась голова, но никаких серьезных повреждений не было. — Похоже, карьера модели мне не светит.

Ей повезло, что она осталась жива. Нет, дело не