– Не ворочу, – едва слышно прошептала Настя.

– Ты – Светлая, Настя, – чуть сбавил тон Семен. Присел рядом, вытащил свою вечную «явину». – Это Темные свободны как ветер, а мы – Светлые. У тебя есть обязанности. Перед людьми, перед товарищами. Перед Андрюхой, о нем ты подумала? – Настя чуть слышно вздохнула. – Перед делом Света, в конце концов, уж прости за пафос… Ты – Светлая, и так будет всегда. Смирись.

– Если я Светлая, то почему такая мертвая? – медленно спросила Настя.

– Не понял?

– Почему я существую, как нежить? Почему чувствую себя ходячим трупом?

– Извини, Настя, ты чепуху какую-то несешь, – пожал плечами Семен. – Ничего, пройдет. Нам всем приходилось проходить… через всякое. И тебе придется.

Настя замолчала. Семен был абсолютно прав – как всегда. Стоило его послушать – как всегда… Она прикрыла глаза, и на обратной стороне век возникли короткие английские строчки. Географические координаты вместо подписи.

– Ладно, уходить нельзя, я понимаю, – тихо сказала она. – Но хотя бы в отпуск. Я не могу больше, я уже с ума схожу…

– В отпуск можно, – поразмыслив, кивнул Семен. – Мать проведаешь, однокурсников…

– Нет, – качнула головой Настя и зажмурилась, готовясь к взрыву. – Я в Таиланд хочу.

* * *

Настя поблагодарила Илью, ровным дружелюбным голосом предложила чаю – тот отказался. Бросил: «Закрыться не забудь» и, посвистывая, зашагал вниз по лестнице. Она заперла замок. Взглянула сквозь Сумрак: светящаяся синевой паутина защиты, пронизывающая стены, стремительно затягивала дверной проем. Объект под охраной. Ценная и опасная вещь доставлена на место и упрятана в сейф.

Она медленно вошла в комнату, встала в центре, чувствуя себя выжатой как лимон. Жалящие слова Семена до сих пор гремели в ушах. Безответственность, эгоизм, банальная глупость. События двух последних лет ее ничему не научили, горбатого могила исправит. Силы и время преподавателей потрачены впустую: из нелепого упрямства она не желает нормально учиться. Не испытывает элементарного уважения к старшим. Простейшей благодарности за то, что для нее делают в Ночном Дозоре…

Настя не пыталась возражать и оправдываться. Стыд и вина были так сильны, что уже не могли проявиться, обратились в ледяную сковывающую корку. Она молча смотрела сухими воспаленными глазами на вмерзшее в землю колечко от жестяной банки. Злая поземка царапала щеки; ноябрьский бульвар был черен и мертв. Рано или поздно это должно было закончиться. И оно закончилось: Семен прекратил разнос, оборвав его на половине фразы. То ли выдохся, то ли сжалился. Насте уже было все равно.

Сухое тепло квартиры наконец пробралось под свитер, и Настя вышла из ступора. Огляделась, как будто пришла в этот дом впервые. Ноутбук на столике. Рядом – вазочка с почерневшей, засохшей, так и не раскрывшись, розой. Приличные желтенькие обои. Раскладной диван под пушистым пледом в огромных вычурных цветах, претендующих на красивость, стандартных до оскомины… Кто здесь живет? Зачем? Ободранный этюдник в углу; латунные замочки, кажется, успели покрыться ржавчиной. Настя провела пальцем по деревянной крышке, и на подушечке осталось черное пятно грубой городской пыли. Краски, наверное, уже превратились в камень. Без всякой магии.

Хорошо быть психопатом. Замочил кучу народа – и можно жить себе дальше как ни в чем не бывало. Медитировать, рисовать мандалы, вести душеспасительные беседы. Рассуждать об осознанности и сосредоточении… Писать с фальшивых адресов несостоявшейся жертве. Обращаться к ней по глупому выдуманному имени, которое приносит в жизнь только хаос. Высасывать из пальца прочувствованные строки о выборе и вопросах, на которые необходимо найти ответы. Рассказывать о трагической ошибке и советовать поговорить с обездоленными Бангкока. Подписываться географическими координатами…

И эти мутные рассуждения поддельного монаха едва не заставили ее рвануть в Таиланд. Точка в провинции Краби. Скалы, карстовые пещеры, знаменитые пляжи. Отличное место, чтобы отдохнуть после утомительных убийств, – или там Дэнг тоже трудится не покладая рук? Прав Семен: ею двигали глупость, эгоизм и безответственность. Страшно подумать, что бы он сказал, узнав истинные причины просьбы. От Насти и без того слишком много проблем. Наверное, она плохо старалась. Но у нее не осталось сил жить взаперти в ожидании взрыва. Бессрочное заключение. Освобождение может случиться завтра, а может – никогда. Вечная весна в одиночной камере…

Дэнг зря надеется, что она проснется. Какое пробуждение?! Она выдохлась. У нее нет сил даже на то, чтобы как-то жить дальше… Она давно мертва, искать путь не к кому. Дэнг опоздал. Освобождение… Настя резко вскинула голову. Решение пришло мгновенно. Это была вспышка озарения; мелькнуло смутное ощущение, что оно как-то связано с письмом монаха, и тут же пропало. Выбор был верным, и это был только ее выбор.

Настя быстро подошла к окну, рывком распахнула ставни, выдирая с мясом куски поролоновой прокладки. Встала на подоконник. Ледяной ветер ударил кулаком в лицо – не сумрачный, реальный. Он пах снегом и выхлопами. Ноги подрезали фары грузовика, вывернувшего из-за угла. Из-за холодной стены доносились раздраженные голоса соседей.

Один шаг – и проблема непутевой Светлой будет решена. Всем будет проще. Маму, конечно, жалко, она расстроится… впрочем, надолго ли? Они и так практически не общаются. А остальные… Скрипнут зубами и продолжат жить: им не впервой терять товарищей в борьбе за дело Света. Да и не товарищ она им, а так, беспокойная подопечная… Огорчатся, конечно, но и облегчение будет велико: сейчас они сидят на пороховой бочке и рады будут от нее избавиться. Хватит размышлять и увиливать. Да, очень хочется жить, но давно пора понять: это всего лишь безответственность и эгоизм. Она поступит так, как должно. Ходячая бомба будет ликвидирована. Сумрак – спасен. Катастрофы в мире Иных не случится.

Хлопнула входная дверь, и сквозняк рванул из рук раму. Настя качнулась. Перед глазами мелькнул далекий асфальт, черно-белый в зимней ночи. Очень холодный. Очень твердый…

Настя бесконечно осторожно слезла с подоконника, аккуратно закрыла окно. Стекло задребезжало, впустив напоследок клуб ледяного воздуха.

– Что там у тебя? – крикнул из коридора Андрей.

– Проветривала, – ответила Настя. Собственный голос показался ей чужим; он звучал глуховато, будто доносился из-под крышки гроба. Сердце часто и горячо толкалось в горло.

– Выморозила всю квартиру… А у меня для тебя отличные новости! – Андрей, сияя как начищенный пятак, вошел в комнату. Помахал какой-то распечаткой: – Мы летим в Таиланд! Отпуск! Довольна?

– Очень, – хрипло ответила Настя.

– Ты бы хоть улыбнулась, что ли… – разочарованно протянул Андрей.

– Я улыбаюсь. – И Настя действительно выдавила блеклую улыбку. Заговорила быстро и горячо: – Я просто устала, знаешь ведь, у меня экзамен сегодня был, очень устала…

– Знаю, конечно, – сочувственно кивнул Андрей. – Это тебе подарок в честь официального получения четвертого уровня.