– Так…

– На Скоргена вышел наш человечек и прощупал почву. В принципе, за три-четыре миллиона Эйнар может подтвердить, что ему было известно о том, что с шестого по десятое августа наши самолеты искали какую-то чужую подлодку…

– Ага! – Яцык обрадованно потер ладошки. – Это неплохо.

– Но говорить о поврежденной американской субмарине на их базе он не будет.

– И не надо, – адмирал пожал плечами. – Это не его вопрос… Насколько четкая договоренность?

– Я не могу выйти на Скоргена лично, потому на сто процентов не гарантирую. Но норвежский посредник утверждает, что все решено. Он нас никогда раньше не подводил.

– Деньги вперед?

– Половину.

– Это приемлемо. Узнай сумму поточнее, и я дам поручение банку.

– Понял. У меня все…

– Тогда отправляйся. И не забудь о сроке. Сутки!

– Я помню.

Когда за Логвиненко закрылась дверь, адмирал Михаил Яцык облегченно вздохнул, расплылся в довольной улыбке, опрокинул рюмку водки, закусил долькой апельсина и вернулся к документам, которые просматривал до прихода своего преданного помощника…