— Ты хотела, чтобы тебя поймали?

— Я хотела донести до всех, что хороший, добрый, забавный, неуклюжий маленький хакер. Один из нас. Кто-то такой же, как ты, Джош, до того, как твое эго не взяло верх… один из наших, твой друг, был замучен и убит без веской причины. Об этом нужно было рассказать. Людям нужно было быть в курсе. Предупреждение. Не связываться с такими говнюками, как Лекс. Меня не волновало, что я сама рискую. Я поступала правильно. — Она остановилась, переводя дыхание, метая кинжалы в Джошуа, у которого хватило здравого смысла выглядеть немного озадаченным. — Единственным из нас здесь, кто совершил роковую ошибку, являешься ты.

— Алекс… — попытался он вмешаться. Но Алекс было не остановить, когда она злилась. И она была зла.

— Как ты думаешь, такие люди, как Лекс, хорошие работодатели? Ты хоть представляешь, скольких своих людей он убил? Нет? — спросила она, оглядываясь по сторонам, — тридцать семь, по моим последним подсчетам. Некоторых из них потому, что вели себя неправильно. Некоторых просто так, на хрен. Чтобы воспользоваться своей властью. Или потому, что они его разозлили. — Я знаю тебя, Джош, — усмехнулась она, — он чертовски устанет от тебя через несколько недель. Тогда знаешь, где ты будешь? На Оскар-стрит с перерезанным горлом, артериальные брызги покроют стены. Просто. Как. Гленн. Но рядом не будет меня, чтобы рассказать всем, каким хорошим парнем ты был. Какая у тебя была печальная, ужасная, бессмысленная смерть. Потому что, честно говоря, ты, блядь, это заслужил.

Джошуа побледнел, оглядываясь по сторонам, как будто видел их в первый раз.

Алекс была права. Он уже был трупом. И он только что сам это понял.

Мне было бы жаль этого маленького засранца, если бы он не был причиной, по которой Алекс оказалась в этой комнате.

— Так, так, — вмешался Лекс, хлопая в ладоши, — я думаю, что он все-таки не сломал тебя. Тем лучше для меня, — он улыбнулся ей злой, ужасной улыбкой, которая заставила всех наполовину приличных мужчин в комнате (имея в виду меня, Шота, и даже хнычущего идиота Джошуа) напрячься. — Хорошо, — сказал Лекс, его властный тон вернулся. — Рик, ты можешь взять его с собой. Сначала вызовите две дополнительные пары рук. Одни, чтобы отвести Джошуа туда, в его комнату. Другие, чтобы… помочь мне здесь.

Я вскочил. Быстро. Как и Шот.

Пересек комнату и врезался в Криса, парня, который держал Алекс. Ее тело сильно ударилось о стену, а затем упало на пол, но я был слишком занят, вонзая кулаки в лицо парня, чтобы проверить ее.

Но я едва успел нанести четыре хороших удара, как меня оттащили. Я оглянулся и увидел, что Шота уже удерживает Рик.

Мои глаза метнулись к Алекс, которая приподнималась.

Это стоило того, чтобы попытаться.

Шот подумал о том же, пожав плечами, прежде чем его выволокли из комнаты.

— Крис, я думаю, тебе лучше отвести Джошуа в его комнату, а потом привести себя в порядок. Грег может остаться здесь с нами.

Грег был тем парнем, который ранее провел меня через дом в подвал.

Грег, вероятно, был единственным из троих, кто действительно мог меня удержать.

Здорово.

И он это сделал.

И все остальные ушли.

Оставив только меня, скованного Грегом. И Алекс, в другом конце комнаты, к которой приближался Лекс.

Блядь.

Нет.

Я знал, к чему это приведёт.

Блядь.

Нет.

Я увидел, как осознание отразилось на лице Алекс, и в то же время почувствовал, как знание распространилось по мне. Она двигалась быстро, сунув руку в ботинок. Где был героин, понял я. Она собиралась покончить с этим. Мне предстояло увидеть, как она умрёт.

Господи Иисусе, мать твою.

Но она была недостаточно быстра, и Лекс схватил ее за горло и поднял, оторвал пятки от земли и прижал к стене. Она замахала руками, пытаясь ударить его, а затем попыталась оторвать его руки от своей шеи, когда от нехватки воздуха у нее закружилась голова.

Затем он сжал руку в кулак и бросился вперед. Ударив ее в челюсть так же, как он заставил меня это сделать. Но он не сдерживался, как я. Я услышал треск. Я увидел, как ее голова мотнулась в другую сторону. После он опустил руку с ее горла и послышались звуки его кулаков, врезающихся в ее лицо. Ее грудь. И ее приглушенные стоны, когда она старалась не показывать слабости.

— Глупая сука думала, что сможешь меня одолеть? Тупая гребаная тварь. Ты — никто. Никто! — завопил он. Тело Алекс упало вперед, ее ладони ударили по земле перед ней, чтобы предотвратить падение. Она стояла лицом ко мне, но ее голова была опущена, кровь с ее лица капала на бетон.

Я боролся.

Против удерживания. Пытаясь добраться до нее.

Затем Лекс опустился на землю позади нее, опустился на колени и схватился за пояс ее брюк.

И бурление в моем животе поднялось к горлу.

В тот же момент Алекс подняла голову и посмотрела на меня. На долю секунды. А потом маска опустилась, и я понял, что она ушла. Она смирилась со своей судьбой. Лекс Кит собирался изнасиловать и убить ее.

Совсем как ее мать.

Именно тогда, наблюдая, как она отключается, наблюдая, как больное лицо Лекса исказилось от желания, когда он стянул с нее штаны. Именно тогда я понял, что у меня все еще есть карта, которую нужно разыграть.

Это было то, что вспомнилось мне прошлой ночью, когда я лежал в постели без сна и обдумывал свои разговоры с Алекс.

Как тогда, когда она рассказала мне о своей маме. Рассказала мне о том, через что прошла ее мама от рук Лекса. В течение многих лет. До того, как она сбежала. И когда я хорошенько подумал об этом, это обрело смысл. Было даже некоторое сходство.

— Ты будешь смотреть, как я трахаю женщину, которую ты любишь, когда она кричит, чтобы ты спас ее, и ты чертовски хорошо знаешь, что не сможешь, — глаза Лекса впились в мои, когда его руки потянулись к ширинке.

Мои глаза умоляли ее прийти в себя.

Сказать ему самой.

Почему бы ей этого не сделать? Это могло бы спасти ее. Было ли для нее на столько хуже признаться в этом? Признавалась ли она в этом даже самой себе? Было бы не совсем в ее характере похоронить