подошла к кровати, приподняла матрас и принялась искать постельных клопов. Опять же, никого. Но я все равно не собиралась рисковать.

Я схватила пустые бутылки со стола, подошла к двери, закрыла замок и цепочку, затем поставила одну на ручку, а остальные поставила на пол перед дверью. Там был ковер, так что бутылка на ручке не разбилась бы, если бы упала, но, если бы она упала и приземлилась на другие бутылки, я бы это услышала. Даже если бы у Жуткого Боба был ключ, он никак не мог проникнуть внутрь без моего ведома.

Я вымыла руки и принялась за еду, хотя у меня не было аппетита. Я подключила свой ноутбук и подключилась к незащищенной сети, которую предлагал мотель, проверяя все в даркнете.

Ничего от Джейшторм.

Ничего в сообщении о смерти Гленна.

Просто… ничего.

Я вздохнула, ввела название мотеля и посмотрела, где я нахожусь. Что было вокруг. Чтобы разобраться где я была, и куда мне идти. О чем, ну, я еще понятия не имела.

По-видимому, городской автобус останавливался прямо перед входом, он вез меня через весь город и мог высадить на вокзале, где я могла купить билет в любом направлении.

У Джейшторма был конкретный план.

Мне просто нужно было выполнить все необходимые действия.

Я вздохнула, выключила ноутбук и подтащила второй складной стул поближе, чтобы я могла поднять ноги. Я никогда не была одним из тех людей, которые «могут спать где угодно». Мне нужна была кровать, одеяло и подушка. Мне нужно было иметь возможность вытянуться. Но с нависшей угрозой Лекса, Жуткого Боба и очень возможной неизлечимой болезнью, которую я могла подхватить, оказавшись в трех футах от этой кровати, что ж, мне просто нужно было научиться спать сидя.

Дверь в соседнюю комнату открылась и захлопнулась. Я услышала смех, низкий мужской голос, высокий женский. Затем кровать громко скрипнула один раз. Затем, не прошло и двух минут, начала скрипеть быстро и неистово.

Очевидно, в шестом номере был гость с почасовой оплатой.

Прекрасно.

Я включила телевизор, позволив религиозному каналу без умолку вещать о грехе и прочем дерьме, которое ни хрена не значило в мотеле «спи и трахайся». Или в той жизни, в которой я жила в целом.

Пара в соседней комнате издавала мяукающие и стонущие звуки. Кровать перестала скрипеть. Послышалось шарканье. А потом дверь закрылась. Очевидно, все, что им было нужно — это двадцать минут.

Сон был неуловим, несмотря на мое ноющее тело.

Я решила, что это было связано, в значительной степени, с болью где-то в другом месте.

Такая боль, которая, казалось, никогда не перестанет болеть.

Одна из тех, что становилась только хуже от игнорирования ее.

Поэтому я опустила стену и позволила мыслям прийти.

Я думала о нем.

А потом я заплакала, пообещав себе, что это был первый и последний раз. Не потому, что я думала, что чудесным образом перестану страдать. А потому что я собиралась пережить все это прямо здесь и сейчас, а затем запереть все, что осталось, в сундуке где-то глубоко внутри с запиской, чтобы его никогда не открывали.

Я бы никогда этого не забыла. Не совсем.

Но я могла бы исчезнуть.

Начать новую жизнь.

Оставить все это позади.

Двигаться дальше.

Я надеялась.

Глава 19

Брейкер

Я не спал. Что было чертовски глупо. Мне нужно было быть в здравом рассудке. И здравом уме. Особенно с тех пор, как я не смог найти Алекс. Ни следа. Она исчезла как дым. А также потому, что я не смог найти способ попасть к Лексу до того, как он вернется, чтобы попытаться вытащить Шота.

Пиздец какая сложность.

Потому что мне все равно нужно было прийти.

Я должен был показать свое лицо.

И скормить ему какую-нибудь ложь о том, что Алекс нет со мной.

Черт, сказать ему, что я не смог ее привести. Что я избавился от нее, как он и говорил. Он бы разозлился, но я, скорее всего, все равно сохранил бы свою жизнь. Может быть, даже жизнь Шота тоже, если Лекс будет в достаточно хорошем настроении. Я думаю, все будет зависеть от того, как пройдет его встреча.

Дом Лекса, как и мой, располагался на холме. В отличие от моего, у него был обнесенный стеной периметр и охраняемые ворота, двое его головорезов сидели в будке и разговаривали, когда я подъехал.

— Грузовик остается здесь, — сказали они мне, и, поскольку у меня не было выбора, я схватил ключи и выскочил. А затем, как и ожидалось, меня обыскали и забрали два пистолета, которые были при мне. Тупые ублюдки не проверили мои ботинки. В каждом было по ножу. Не то чтобы они принесли бы мне слишком много пользы против его маленькой армии с впечатляющим ассортиментом оружия, но это было хоть что-то.

Ворота открылись, и я пошел по извилистой подъездной дорожке к дому.

И под «домом» я имел в виду «особняк», потому что Лекс жил богато. Площадью двенадцать тысяч квадратных футов. Гараж на три машины. Бесконечные окна (все пуленепробиваемые). Территория, которая включала теннисный корт, бассейн и конюшню. Лекс не играл в теннис, он никогда не учился плавать, и я подозревал, что он не отличит лошадь от немецкой овчарки.

Если бы вы присмотрелись повнимательнее, то увидели бы камеры видеонаблюдения. И тогда вы заметили бы притаившиеся тени, которые могли быть деревьями, но на самом деле были людьми. И это были люди с оружием за спиной.

Да. Был хороший шанс, что я не уйду отсюда, независимо от того, в каком настроении будет Лекс.

Но, в первый раз в жизни, я не мог заставить себя по-настоящему сбежать. Я просто хотел поскорее закончить с этой встречей.

Когда я повернул к входной двери, один из мужчин появился в поле зрения, дернув подбородком в мою сторону, прежде чем открыть дверь и впустить меня внутрь.

Дом был настолько роскошным и шикарным, насколько можно было ожидать от поместья в двенадцать тысяч футов. Темное дерево. Глубокие тона. Дорогая, очень профессионально расставленная мебель. Прямо впереди была лестница в форме подковы с белым (да… белым) ковровым покрытием. Под ней был коридор, который, казалось, вел в столовую. Слева от входной двери была гостиная с гигантским камином и книжными полками, полными тяжелых книг, я был уверен, что Лекс никогда даже не заглядывал в них. Справа была еще одна гостиная, но в ней стоял рояль, на стенах висели