Хотя-а-а. Надо сказать, что опоили его дрянью куда более качественной, чем использовал Марсель. Хотя вырубает она не менее эффективно.

Одежда сложена на стуле. На столе, в подставках графин с водой и стакан. Рядом лежит его аптечка в жестяном корпусе. Ничего режущего и колющего, что можно было бы использовать как оружие. Денег кстати так же не оказалось, Хотя пустой бумажник и в наличии. В шкафу обнаружился его гардероб, чемодан и этюдник.

В дверь постучали. Н-ну н-надо-о же. Какие культурные похитители. Можно подумать это он заперся изнутри, а не его заперли снаружи.

– Войдите, – тем не менее произнес он.

– Здравствуйте. Разрешите представиться, Неваляев Викентий Петрович, судовой врач, – произнес вошедший мужчина.

Лет пятьдесят, среднего роста, уже полнеющий, круглое лицо с усами и бородкой клинышком. В нагрудном кармашке пенсне на золотой цепочке. И чего пижонить. Очки они ведь куда практичней.

– Нус-с, как мы себя чувствуем?

Нацепил на нос пенсне, вооружился часами и откинув крышку взял Бориса за запястье.

– Голова тяжелая. Как с похмелья. Ну или около того. А так в порядке.

– Н-да. Убойная штука. Я говорил Проскурину, чтобы он был поаккуратнее. Вам вполне хватило бы и половинки пузырька. А так, проспали почти сутки. Нус-с, ничего страшно. Есть хотите?

– Имею такое желание, – под урчание живота, признал Борис.

– Тогда прошу следовать за мной на ужин. И да, молодой человек, заберите пожалуйста вашу «Аптечку» и никогда не расставайтесь с нею. Кстати, весьма предусмотрительно с вашей стороны.

– Доктор, я спросить хотел. Артефакт привязан ко мне, но вот если меня приложит так, что я лишусь чувств, кто-нибудь сможет его использовать, чтобы меня излечить?

– Несомненно. Для этого достаточно приложить «Аптечку» к вашему телу. Причем совсем не обязательно к голому. Далее Эфир все сделает сам. И да, имейте ввиду, в случае истощения организма артефакт сработает вполне штатно. То есть, полностью восстановит вас, пролечив попутно все ваши болячки.

– Прямо бессмертие, – хмыкнул Борис.

– Ни в коем случае. Болезни излечиваются. Но это ни в коей мере не относится к изношенности самого организма.

– Да даже эдак его запаса прочности хватит минимум на полтораста лет.

– Не скажите. Все это сугубо индивидуально. Образ жизни неизменно накладывает свой отпечаток на изношенность организма. В особенности нервное и умственное напряжение.

– Умственное?

– Разумеется. Захочется ли вам жить заполучив старческое слабоумие? Ведь это банально впустую проведенное время.

За разговорами они вышли в коридор, где обнаружились двое дюжих городовых в гражданском платье. Затем поднялись по трапу в надстройку и прошли в кают-компанию. В окна Борис сумел рассмотреть, часть палубы, парусное вооружение и обводы носа. Благодаря чему сумел опознать судно, которым не раз и не два любовался на рейде.

Личная вооруженная яхта боярина Морозова. Четыре популярные пушки Дубинина делают ее весьма опасным противником для одноклассников. Впрочем, как показывает опыт Бориса, далеко не только для них.

Парусное оснащение типа шхуны. Весьма популярное в настоящее время. При попутном ветре в скорости конечно проигрывает прямому. Зато выигрывает при крутом и встречном. И что немаловажно, такие паруса проще в управлении и требуют меньшего числа обслуги.

Современная паровая машина тройного расширения дополняет облик судна. Экономичная, мощная, разгоняющая яхту до пятнадцати узлов. Отличный вариант для морских путешествий и даже океанских переходов.

Стол уже был накрыт и вошедших встретили капитан сидевший во главе, трое двое офицеров и собственно Проскурин. Борис удивился данному обстоятельству, но вестовой усадил его на одно из мест.

– Привыкайте, молодой человек. Отныне многое в вашей жизни изменится навсегда. А там и дворянство подоспеет. Так что, чем раньше осознаете свое новое положение, тем лучше, – вполне любезно произнес Проскурин.

И куда только делась его резкость и грубость. Впрочем, дело сделано, дичь загнана. Так к чему обострять на ровном месте. Тем более, что все указывает на то, что вскоре ему придется считаться со своим сегодняшним пленником.

Хм. Давненько хотел поесть чего-нибудь такого, эдакого. И вот тебе пожалуйста. Судя по внешнему виду и запахам, кок знает свое дело туго. Абы какого на таком корабле держать не станут. Н-да. Только он с удовольствием поел бы сейчас постную кашу, лишь бы подальше отсюда. Бориса трясло от злости от одного осознания, что кто-то взял над ним верх. И плевать, что у него нет криминального опыта. Это ничего не значит. Он не любил проигрывать. И ненавидел, когда ему диктовали как и что он должен делать.

Во время обеда ничего примечательного не случилось. Господа вели между собой непринужденную беседу. По сути, ни о чем. Пару раз пытались вовлечь и Измайлова. Но тот предпочел отмалчиваться и слушать. Правда пользы от этого только и того, что яхта направляется прямиком в Морозовск. Чего и следовало ожидать.

– И как вы на меня вышли? – поинтересовался Борис у Проскурина.

После ужина тот поднялся на верхнюю прогулочную палубу, над надстройкой и устроился в плетеном кресле, с трубкой во рту. Как там говорится, после вкусного обеда, по закону Архимеда полагается… Ну а там уже кому что по вкусу.

Двое городовых, всюду сопровождали его, и сейчас стояли немного в стороне. Опекают эдак ненавязчиво, но плотно. Так себе телохранители. Но волкодавы однозначно матерые.

– К чему вам это, Григорий Иванович? – хмыкнул Проскурин.

– Борис Николаевич.

– Бросьте эти игры. Неужели вы думаете…

– Я думаю, что смогу выторговать себе право называться как мне захочется.

– Ладно, – пожав плечами, легко согласился сыщик.

– Так, как вы меня выследили?

– Выслеживают, это когда идут по следу. Я же вас нашел. Борис Николаевич, – сделав акцент на имени отчестве, возразил полицейский.

– Пусть так. Вы ведь уверены, что больше меня не упустите.

– Не упущу. А через годик вы и сами не захотите никуда убегать.

– Вы так в этом уверены?

– Господи, где мои пятнадцать лет. Кто в детстве не мечтал о кораблях, необитаемых островах, пиратах и их сокровищах. Думаете вы столь оригинальны в своем побеге и стремлении к независимости? Да уже через год вы будете смеяться над своими потугами. Но да, вспоминать будете с удовольствием. Потому как такое приключение не забывается.

Хм. А ведь его слова не лишены смысла. Борис сейчас всего лишь пятнадцатилетний подросток у которого играют гормоны. Даже сидящий внутри взрослый мужик нередко пасует перед его горячностью, тягой к приключениям и авантюрам. А подростки это всего лишь глина, из которой можно вылепить все что угодно. Зависит от скульптора.